Какой президент, такие люди его и поддерживают.

За Ю... За Вик... За ЯНУКОВСКОГО!!

https://

My European and American friends,
I know that you follow the news from Ukraine, and you have the picture. However, I'd like to tell you you how it concerns you.
Ukraine was hijacked. You may remember Flight 93, the only aircraft that didn't reach its target during September 11 attacks: the hijackers headed to Washington, presumably to destroy White House or Capitol Building, but passengers tried to stop them, and it crashed in Pennsylvania. Today we, Ukrainians, are trying to gain control over terror in our country. 
We are hijacked plane. We may crash. If so, you're the next. 
Either Yanukovych is just a paranoiac gangster, or manipulated by Kremlin, or both, doesn't matter. If we fail, Ukraine is a Putin's trophy. Ukrainian spoils will encourage Kremlin to become more impudent in achieving its goals. Your borders will not be violated, but your politicians and institutions will face shameless attempts to corrupt and to blackmail them. Your countries will not be the same anymore. Today we stand for Ukraine, and we also stand for your countries. 
Police shot activist Serhiy Nihoyan today. Ihor Lutsenko, one of the Maidan leaders, a public person, had been kidnapped and severely beaten yesterday. Ask your representatives, are they still going to «express deep concern»? 
People in Kyiv, young and old, wealthy and poor, students and managers, have to patrol the center of the capital at nights because Yanukovych regime brought paid gangs to terrify people on the streets around Maidan and to discourage them to join protesters. You may think it's the job of police to protect citizens from the gangs. In Ukraine police protects these gangs, and citizens join to patrol the city. 
I'm 35. Almost all my life I was bitter about us, Ukrainians, being not like Europeans, or Americans. Today I'm bitter about Westerners being not like brave people on Maidan barricades.

http://slon.ru/world/grushevskogo-1047194....

Знаете, что такое страшно? Это когда, проснувшись утром, впервые после бессонных ночей, когда почти не ложился, слышишь: «Первый труп». Ты точно понимаешь, где он и кто его убил. Спустя 20 минут узнаешь: его имя – Сергей Нигоян. О нем, двадцатилетнем, писалазнакомая журналистка, которая недавно ушла с любимой работы из-за цензуры. Медики на Майдане рассказывают: он был тихий, миролюбивый человек. Нет, не с Западной Украины. Поймите наконец – на Майдане не один регион. Он армянин из Днепропетровской области. Читал на площади «Кавказ» Шевченко, мечтал стать актером. Его убили в спину. Он не стрелял. Коллега плачет, переслушивая диктофонную запись разговора с парнем. А те, кто отдают приказы, говорят, что там не стреляют. Что сам виноват. И разрешают использовать против митингующих водометы при минусовой температуре и еще целый список спецсредств.

Страшно – это когда вчера ты был в медпункте на Грушевского, где медики-волонтеры и раненые, а сегодня «Беркут» забросал медпункт гранатами. Зная, что там врачи, зная, что раненые. Потом толпой пинали старика и женщину, пытавшуюся его спасти. С удовольствием. Стреляли по ногам людей с красными крестами. Многие говорили: «Фашисты».

Страшно смотреть на фото знакомого журналиста Игоря Луценко, которого позавчера выкрали и пытали. Он много лет активно боролся с произволом властей в Киеве. Его отпустили в лесу. Пятидесятилетнему сейсмологу Юрию Вербицкому, которого выкрали и избивали вместе с Луценко, повезло меньше. Его избили до смерти и бросили в лесу там же. Тело опознали родственники. Сказали, что на Грушевского он не ходил. Помогал Майдану. как мог. Просто потому, что хотел что-то изменить.

Страшно утром выходить на улицу, когда в город власть свезла гопников, чтобы те били и угрожали горожанам. Чтобы мешали добираться до Майдана, когда там будут убивать. Их не боятся группы местных мужчин, но когда они с битами проходят мимо троллейбуса – страшно. Недалеко от дома стоят десятки автобусов, которыми их привезли в Киев. Напротив автобусов – один из самых дорогих киевских кварталов. В нем живут миллионеры и политики. Они ходят с охраной. Остальным добираться домой неспокойно.

Страшно видеть БТР на Грушевского, а молодых девушек и стариков – на Майдане. «Мне не страшно умереть. Страшно жить в такой стране», – написала у себя в Facebook знакомая журналистка с Грушевского. В это время мы могли бы встретиться на Всемирном экономическом форуме в Давосе, куда ездили с редакционными заданиями, но обе ушли с работы из-за цензуры. Я – из Forbes. Она – с ведущего телеканала страны, где работала политическим обозревателем. Ушла, потому что в один день этот канал изменил информационную политику. То, что вчера было белым, стало черным. Люди на Майдане, которые вчера честно рассказывали о том, что заставило их приехать, стали для репортеров участниками балагана. Сложно было представить эту высокую блондинку там, где в людей стреляют снайперы (из тела одного убитого извлекли снайперскую пулю). Но она там почти адаптировалась. Она следила и фотографировала ночью гопников, крушивших машины киевлян. Духу в ней оказалось больше, чем во многих знакомых мужчинах. Ей теперь не страшно только на Грушевского и на Майдане, хотя только там сейчас убивают.

Не страшно стоять у сцены и слушать, что, если через 24 часа Янукович не пойдет на уступки, придется идти вперед. Кличко и Яценюк уточняют: под пули. Туда, конечно, никто не хочет, но уже сейчас тут убивают, а тех, кто с ранениями попадает в больницы, вывозят в неизвестном направлении. Люди исчезают каждый день. Что с ними? Можно предполагать на примере Вербицкого и избитых силовиками людей. На площади все это переносить проще – вокруг свои. Дома – больно и страшно. На Майдане еще верят в нормальное будущее. За его пределами почти отчаялись. Поэтому туда ходят и стоят.

Обращение к европейским гражданам украинского писателя Юрия Андруховича.

x_oksana

23 января, 23:34

взято из фэйсбука Андрия Бондаря.

p.s. украинские ребята будут благодарны за перевод текста на европейские языки. кто может - помогите. и отправляйте перевод на страницу Андрия Бондаря:https://www.facebook.com/andrij.bondar/posts/10151790376046599

Обращение к европейским гражданам украинского писателя Юрия Андруховича.

Дорогие друзья, и прежде всего зарубежные журналисты и редакторы, в эти дни я получаю от вас очень много вопросов с просьбами описать текущую ситуацию в Киеве и в Украине в целом, выразить свою оценку происходящего, и сформулировать видение хотя бы ближайшего будущего.

Поскольку я просто физически не смогу написать отдельно для каждого из ваших журналов обширную аналитическую статью, я решил подготовить этот краткое обращение, в которым каждый из вас может пользоваться в зависимости от своих потребностей. Важные вещи, о которых я хочу вам сказать, таковы.

За неполные четыре года своего правления режим Януковича довел страну и общество до предела напряженности. Что хуже - он запер себя самого в тупик, при котором он должен удержаться у власти вечно и любыми средствами. Иначе для него наступит суровая уголовная ответственность.

Масштабы воровства и узурпации превышают всякие представления о человеческой алчности. Это единственный ответ почему этот режим вот уже третий месяц нагнетает насильственную "комбинированную" эскалацию в отношении мирного протеста: атаки полицейских спецподразделений на Майдан сочетаются с индивидуальным преследованием оппозиционных активистов и простых участников протестных акций (слежение, избиения, сожжение автомобилей, домов, вторжение в жилище, аресты, конвейеры судебных процессов).

Ключевым словом является запугивание. Поскольку оно не срабатывает, и люди протестуют все более массово, власть ужесточает репрессии. "Законодательную базу" под них она создала 16 января, когда полностью зависимые от президента парламентские депутаты со всеми возможными нарушениями регламента повестки дня, процедуры голосования и, наконец, Конституции, вручную (!) в течение нескольких минут (!) проголосовали за целый ряд законодательных изменений, которые реально вводят в стране диктатуру и чрезвычайное положение даже без объявления последнего. Например, я, сочиняя и распространяя эти строки, уже подпадаю под несколько уголовных статей за «клевету», «разжигание» и т.п.

Короче говоря, если признать эти «законы», то следует считать, в Украине запрещено все, что не разрешено властями. А властью разрешено только одно - повиноваться ей. Не соглашаясь с такими «законами», украинское общество 19 января в очередной раз массово выступило на защиту своего будущего.

Сегодня в кадрах телевизионных новостей из Киева вы можете видеть протестующих в различного типа шлемах и масках на лицах, иногда с деревянными дубинками в руках. Не верьте, что это какие-то «экстремисты», «провокаторы» или «правые радикалы». Я и мои друзья и сами теперь выходим на наши манифестации в такой или подобной экипировке. В этом смысле «экстремисты» ныне я, моя жена, дочь, наши друзья. У нас нет выхода: мы защищаем жизнь и здоровье своё и своих близких. По нам стреляют бойцы полицейских спецподразделений, наших друзей убивают их снайперы. Количество протестующих, убитых только в правительственном квартале в течение последних двух суток, по разным данным достигает 5 - 7 человек. Количество пропавших без вести по всему Киеву достигает десятков человек. Мы не можем прекратить протесты, поскольку это будет означать, что мы соглашаемся на страну в форме пожизненной тюрьмы. 

Молодое поколение украинцев, которые выросли и сформировались в постсоветские времена, органически не воспринимает никакой диктатуры. Если диктатура победит, Европа вынуждена будет считаться с перспективой Северной Кореи на своей восточной границе и, по разным оценкам, от 5 до 10 миллионами беженцев.

Я не хочу вас пугать. У нас - революция молодых. Свою необъявленную войну власть ведет прежде всего против них. С наступлением темноты в Киеве начинают передвигаться неизвестные группировки «людей в штатском», которые вылавливают главным образом молодежь, особенно с МАЙДАНОВСКИЙ - евросоюзовской символикой. Они похищают их, вывозят в леса, где раздевают и пытают на лютом холоде.

Странным образом жертвами таких задержаний чаще становятся молодые художники - актеры, художники, поэты. Создается впечатление, что в страну допущены какие-то «эскадроны смерти», задачей которых является уничтожить все самое лучшее. 

Еще одна характерная деталь : в больницах полицейские силы устраивают засады на раненых протестующих, они захватывают их там и (повторяю - раненых!) вывозят на допросы в неизвестном направлении. Обращаться в больницу даже случайным прохожим, затронутым случайным осколком от полицейской пластиковой гранаты, стало крайне опасно. Врачи только разводят руками и отдают пациентов в руки т.н. «правоохранителей».

Подытоживая: в Украине полным ходом осуществляются преступления против человечности, ответственная за которые нынешняя власть.

Если в этой ситуации действительно присутствуют какие-то экстремисты, то это высшее руководство страны. 

Теперь в отношении двух ваших традиционно сложных для меня вопросов: я не знаю, что будет дальше, как и не знаю, что можете сейчас вы для нас сделать.

Впрочем вы можете по мере возможностей и контактов распространять это мое обращение. А еще - сочувствуйте нам. Думайте о нас. Мы все равно победим, как бы они не свирепствовали.

Европейские ценности свободного и справедливого общества украинский народ сейчас уже без преувеличения отстаивает собственной кровью.

Я очень надеюсь, что вы это оцените.

взято из фэйсбука Андрия Бондаря.

L’inverno ucraino

Stavo facendo la spesa quando è arrivato un sms da Mosca. “Spero che non sei a Kiev”, – mi scriveva un amico, – “resta lontana che lì si spara sul serio”. Lo sapevo già che qualcosa stava accadendo, perché i miei amici erano già in viaggio. Svetlana che aspettava l’assalto alla piazza ancora a dicembre, ora è tornata da Mosca perché stavolta sta succedendo. Per davvero, sul serio, alla grande, con spari, incendi e gente caduta sul campo. Simone, ricercatore di storia ucraina, ci sta partendo oggi da Torino. Anche Marina e Boris, amici musicisti di Kharkiv, entrambi ebrei, sono in piazza a Kiev. Ai tempi della rivoluzione arancione erano sposati da poco, e partecipare alle proteste era un’avventura giovanile che li ha avvicinati ancora di più. Nove anni e tre figli dopo sono tornati in piazza. Nella nostra città natale, a Kharkiv, c’è un Maydan locale, ma è solo una piccola isola nel mare dell’indifferenza.

And now my watch begins. Foto: Marina Sorina

Ma l’epicentro è a Kiev. Maydan in piazza Indipendenza è arrivato al punto di non-ritorno. Il battito di cuore, il battito ritmico con cui si riempie il silenzio fra le esplosioni di fuochi d’artificio, avanzati dopo le feste, segna la notte a Kiev. La piazza esplode non più di musica, applausi, canti e balli. Ora ci sono i petardi, gli spari, i flash delle esplosioni e i fuochi accesi. Si è arrivati alla violenza in piazza, con acqua gettata contro la gente alla temperatura di meno dieci gradi (cosa proibita fino a poco fa), lacrimogeni, granate e pallottole.

La violenza dilaga, strisciante, su tutte le strade del centro. Si scontrano i ragazzi delle periferie con le frange estreme dei difensori di Maydan. Non posso qui usare i termini ormai abituali di ‘destra’ e ‘sinistra’. Fra quelli che menano i pugni nel nome dell’Ucraina indipendente ed europea e la loro controparte non ci sono grandi differenze sociali: giovani, forti, pieni di rabbia e frustrazione. Con una differenza non indifferente: i difensori di Maydan combattono nel nome di un paese più democratico, aperto e moderno, che mantenga la propria identità culturale senza assoggettarsi ai potenti, contro la corruzione e le menzogne, mentre gli altri lo fanno per 20 euro al giorno di paga promessa.

Un’altra differenza è che gli ultimi sono protetti dalla legge: in sostanza sono i cani sciolti della polizia. Le forze d’ordine non riescono a essere ovunque; allora assoldano i ragazzi delle periferie delle città industrializzate dell’est, spesso giovanissimi, riuniti a volte nei vari circoli di pugilato o arti marziali e li trasportano a Kiev, per difendere il governo. Si fa il lavoro sporco con le loro mani, incluse le provocazioni di stampo antisemita. A cosa serve? A provocare Maydan, che è riuscito molto a lungo a rimanere pacifico e non degenerare nella guerriglia. A dimostrare ai benpensanti che la protesta contro un governo legittimo non può essere altro che violenta e sanguinaria. A giustificare qualunque violenza da parte del governo. Con chi si scontrano? Con le frange radicali del Maydan, che hanno aspettato ben due mesi, sperando in un dialogo e in una soluzione pacifica. Ora si lanciano in azioni di guerriglia urbana, con tanto di sostegno dagli ultras del calcio, catapulte per lanciare le Molotov e le riprese dei poliziotti avvolti dal fuoco, trasmesse dai canali ufficiali.

“- Gloria all’Ucraina! – Agli eroi la gloria!”. Questo grido di rito si associava in passato con i benderovcy, truppe di nazionalisti ucraini che collaboravano con i nazisti per liberare l’Ucraina occidentale dai comunisti ed ebrei. Da quando è iniziata la protesta, era diventato chiaro che gli eroi sono le persone in piazza, vecchi e giovani, che hanno sacrificato il quieto vivere nel nome della protesta civica. Da oggi, 22 gennaio 2014, uno degli eroi ha un nome e un volto.

Si chiamava Sergej Nigoyan, abitava in un villaggio nei dintorni di Dnepropetrovsk ed è di etnia armena, a riprova del fatto che Maydan non è solo Occidentale e non è solo nazionalista ucraino. È stato ucciso oggi in via Grushevskij. Aveva 21 anni, sposato con prole. È arrivato in piazza l’11 dicembre, dopo la carica notturna, ed è rimasto fino a stamattina. Era venuto per conto suo, non faceva parte di nessun partito o gruppo. Nato in Ucraina, era patriota dell’Armenia, girava spesso con la bandiera della sua nazione. Teneva la guardia su una delle barricate. Si faceva notare, con la sua barba nera e gli occhi orientali. Molte persone hanno parlato, bevuto un te, scaldato le mani al fuoco insieme a lui. L’avevano anche ripreso mentre leggeva una poesia di Taras Shevchenko, poeta nazionale ucraino, dedicata al Caucaso. Sergej è stato sparato da un tiratore scelto.

Si parla di altri tre morti: uno spinto giù dal portico, ma pare che si era ripreso; l’altro sparato con una pistola ed è rimasto secco. Si chiamava Myhailo Zhiznevskij, era un bielorusso. Altri due morti sono stati trovati in un bosco fuori città, coi segni di tortura. Tanti sono i resoconti e bisogna vedere quanti di loro sono veri. Ma è un dato oggettivo che sono numerosi i feriti. Vengono curati in una stazione di pronto soccorso autogestita e improvvisata a due passi della barricata dello scontro. I medici testimoniano numerose ferite alle mani e agli occhi. Le mani sono amputate per colpa delle granate che cercano di ributtare dietro alle barricate. La gente perde la vita a causa delle pallottole di gomma sparate dalla polizia e ufficialmente proibite in Ucraina, che i chirurgi estraevano dalle ferite. La gente preferisce rivolgersi a questa clinica improvvisata, dove i medici lavorano come volontari, perché dagli ospedali i poliziotti portano via in prigione i feriti che avevano scelto di fidarsi del pronto soccorso. In alcuni ospedali sono arrivati gli attivisti, per impedire questa deportazione, ma non ci sono persone sufficienti per tenere la guardia tutta la notte.

Oltre ai presenti in piazza, vanno ricordati anche i settanta arrestati fra i sostenitori del movimento, fermi in attesa del giudizio, e altre vittime della giustizia zelante. Arrestati durante gli scontri, vengono spogliati fino alla cintola, portati fuori città nei camion, nei campi e malmenati. Chiaramente, ogni documento, cellulare, macchina fotografica gli vengono tolti. Siamo a meno dieci gradi con neve durante il giorno, e di notte le temperature scendono a 20-24 gradi sotto zero. Con questo procedimento, risparmiano le pallottole.

Ormai ogni gesto anche il più normale è visto con sospetto. Un giornalista è arrestato perché stava… comprando benzina. Era evidente che l’avrebbe usata per la protesta! Infatti, era destinata al generatore che permette la trasmissione in diretta per la sua stazione Tv. Si è beccato la condanna di due mesi di detenzione, il giorno stesso dell’arresto. Ancora più aneddotico e triste l’episodio di una ragazza che arrivando a Kiev si mette sulle spalle la bandiera nazionale, a mo’ di mantello, come fanno molti manifestanti in questa stagione fredda. In stazione, è fermata dalla polizia con l’unica accusa di… indossare la bandiera nazionale! Per fortuna questa ragazza era preparata, aveva segnato il numero di telefono di un avvocato da chiamare in questi casi e si è liberata solo dopo qualche ora di attesa. E se non avesse chiamato quel numero e protestato attivamente?

Ci sono delle vittime anche fra i poliziotti: più di cento in ospedale con traumi cranici e ustioni. Il premier Mykola Azarov li ha ringraziati tutti sulla sua pagina FB. Lui stesso aveva permesso l’uso delle granate, e non ha avuto esitazioni di partire il 22 di gennaio alla volta del forum economico di Davos, dove gli organizzatori hanno avuto la decenza di fare un minuto di silenzio per commemorare i morti in Ucraina. Un atto alquanto ambiguo, visto che accettano di ascoltare la persona che ha scatenato, insieme al presidente e ai partiti di maggioranza, questa accelerazione degli scontri. La violenza è stata sganciata dalle leggi restrittive, ridicole e pericolose, votate il 16 di gennaio: un pugno in faccia a chi sperava in una soluzione ragionevole e pacifica.

Un’amica romana in visita dai parenti a Kharkiv scrive alle ore 19 che tira l’aria da coprifuoco. Lei sta nella zona tranquilla del paese, ma ha un buon intuito: in parte il coprifuoco è già realtà, non solo sospetto. Il patrimonio dei deputati che sostengono l’opposizione viene pignorato, e fra loro c’è anche Arsen Avakov, imprenditore armeno, una delle persone più ricche ed influenti del paese. Le forze d’ordine hanno diritto di bloccare circolazione dei mezzi sulle strade e l’accesso delle persone alle zone in cui c’è sospetto di violazione dell’ordine pubblico. Questo è un ordine ufficiale, pubblicato sul sito governativo. E non è solo teoria. È stato ordinato chiudere oggi i negozi e gli uffici in centro. Verso sera, le stazioni metrò adiacenti alla piazza vengono chiuse al pubblico. Interi quartieri rimangono senza internet. La gente si scambia i consigli su come entrare su un sito se viene oscurato e in FB si cambia lo userpic con un quadrato nero con la striscia gialloblu.

Avrei voluto rimanere tutto il giorno attaccata allo schermo a guardare la diretta dalla piazza. Perché è meglio – o peggio – di qualunque serial più crudele, per la varietà delle emozioni che suscita, per l’epicità degli scontri e la concreta minuzia dei traumi subiti, psicologici e fisici. Riesco a seguire un pezzo nel pomeriggio. Alle ore 16 un uomo con il casco e la sciarpa grida al microfono: “La piazza Europea è nostra! I poliziotti sono dietro le macchine bruciate, gloria a tutti i ragazzi che hanno liberato la piazza!” Le macchine bruciano, qualche sassata di controllo, il fuoco è alimentato dagli pneumatici e il vento tira verso i poliziotti. Altri cinque minuti, e dall’altra parte della barriera bruciante arriva il getto d’acqua che spazza via i manifestanti, che si allontanano di qualche metro. Le nubi nere coprono la visuale. La vittoria è molto mutevole.

Sul palco non si parla più continuamente, come nelle settimane precedenti, ma solo ogni tanto, e ogni parola ha un suo peso. Una ragazza vestita in modo anonimo – poi capisco che è figlia di Julia Timoshenko – legge un messaggio della mamma. Lei chiede ai militari di non sparare, perché nessun stipendio, nessun benessere vale il sangue degli innocenti, poi passa a chiedere ai politici esteri di non stare a guardare. Il messaggio è di Julia Timoshenko, ma molte donne ucraine firmerebbero queste righe. Un’oretta dopo, parla il rappresentante del clero, invitando tutti a sostenere la protesta, di pregare per lo stato ucraino, a prescindere da posizioni politiche e appartenenze ai partiti. Il rappresentante della chiesa invita a pregare e  rifiutare estremismo e separatismo, lo chiede direttamente a Yanukovich, in quanto cristiano, visto che è lui che ha i pieni poteri, di prendersi la sua responsabilità e di ricordarsi le parole di Gesù sulla pace: “Chi di spada ferisce, di spada perisce”. Gli chiedono di non usare la forza. Vedremo. Intanto devo andare a insegnare.

Mi perdo l’attacco delle forze speciali alle ore 20 e l’ora in cui pian pianino li ributtano indietro. In compenso, di notte nessuno mi può staccare dalla diretta. Si danno i consigli: mettere del cartone sotto i piedi, per non congelarsi, spalmarli con una certa crema. Arrivano sms di sostegno: a leggerli dal palco è una famosa cantante, Ruslana, vincitrice di Eursong di qualche anno fa. Lei ironizza su quelli che se ne restano a casa e si dà il benvenuto a chi ha dormito un paio d’ore e sta tornando in piazza. I reporter lasciano la piazza pe un quarto d’ora, ti fanno entrare negli ospedali alla ricerca dei feriti, ti fanno assistere a una direttissima svolta sul palco di Maydan. Un ragazzo che ha lanciato un sasso contro la vetrina di Nike sul territorio del perimetro, viene portato sotto gli occhi di tutti, con i dati anagrafici resi pubblici, svergognato e consegnato ai preti. “Che la polizia prenda nota: non è uno di noi!” – grida il manifestante, passaporto del malcapitato in mano. All’una puntualmente, anzi, con quattro minuti di ritardo, si canta l’inno. Mi arriva una voce sola, debole, anziana. E poi si continua con il battito.

È ora che la gente capisca: non è più una protesta particolarmente lunga. È una fase della rivoluzione che si sperava di evitare. La fase di guerra civile. La fase di sangue, che non si può nascondere con il coprifuoco e oscurare con la censura. Perché ci sono le persone che partono dall’Italia e dalla Russia per andare a vedere, a testimoniare, a trasmettere. Perché qualcun altro sarà riuscito a procurarsi la benzina, e la diretta continua.

Almeno per stanotte.

http://collettivoalma.wordpress.com/2014/0...

 Анна Голланд's status. fACEBOOK

Я СТАРАЛАСЬ ДЕРЖАТЬСЯ В СТОРОНЕ
Никогда я ничего тут не писала, но теперь не могу молчать. Три года я живу в Киеве. Три года, я хожу по этим улицам, дружу, работаю и общаюсь с этими людьми. Общаюсь не только с коллегами по работе, а с продавцами, таксистами, соседями, консьержами, домовладельцами и бизнесменами...Я была в Прикарпатье и в Закарпатье. И НИ РАЗУ, слышите, ни разу я не сталкивалась снеприятием русских, или евреев, ни на бытовом, ни на общественном уровне.
С первых же слов меня вычисляли везде - "Вы москвичка? - по говору слышно". Поначалу я - полуеврейка-полумоскалька жутко напрягалась - но после согласия с тем, что я и правда москвичка - эта тема больше не поднималась- если я сама ее не развивала, дружелюбный тон не менялся, нигде ни разу не сделали вида, что не понимают мою русскую речь. Да, у меня были проблемы, и как ни странно, именно с коллегами - хотя ничего странного в этом вроде и нет. Мир телевидения, это мир, где все мы работаем с "языком". Но еще это мир, где собираются люди со всей страны. Здесь бок о бок работают приезжие из Армянска (Крым) и из Ново-Франковска (Запад). Да, многие, кто приехал с запада не очень то знают русский - у них он был 2 часа в неделю, как иностранный, да он и правда для них иностранный, потому что нравится нам россиянам это или нет - Украина, это как раньше говорили "заграница". Да, насквозь пронизанная личными связями, которые значительно крепче любых общественных договоров, НО ЗАГРАНИЦА, со СВОИМИ законами, традициями, языком, гимном и прочими атрибутами самостоятельной державы
Да, нам с коллегами, наверное, было тяжело поначалу: им, не очень то знающим русский, и мне совсем не знающей украинский. Но мы очень старались друг друга понять, и через пару месяцев я перестала таращить глаза, когда они переходили на украинскую скороговорку, а они переставали с задумчивым видом пытаться перевести в уме мою русскую речь. Работая в развлекательном сегменте ТВ, я имела полное право, и пользовалась им, не обсуждать политические вопросы. И даже когда меня спрашивали – ты как, за евроинтеграцию? Я отвечала дипломатически – вроде как причем тут мое мнение, если это могут и должны решать только украинцы. 
И вот случился он – Майдан. Из Москвы мне звонят друзья, родственники и коллеги. Они все искренне боятся за меня, переживают, что я оказалась здесь, в Киеве во время революции. Они чистосердечно считают, что на Майдане собралась кучка маргиналов и гораздо большее количество неонацистов – агрессивных, забрасывающих коктейлями молотова несчастных правоохранителей-беркутовцев. Маргиналов, не имеющих ни чувства самосохранения ни чувства ответственности за свою страну. Так россиянам круглосуточно внушает российское телевидение.
Если плоховидящему внушать, что черное это белое, а белое – черное, рано или поздно он в это поверит. 
Так вот, я еще не в толпе, пока я была только сбоку. Я отслеживаю ситуацию по разным источникам. Я еще не раззадорена, не вдохновлена Майданом изнутри, так что пока могу судить объективно. Я знаю тех, кто там стоит. Поверьте – это не маргиналы, это не бандеровцы, которых якобы свезли с западной Украины. Это люди, с которыми я общаюсь близко, а с некоторыми буквально каждый день. Это Киевляне. Это мои коллеги, которые без пафоса, без крика каждый вечер\день\ночь стоят на Майдане – не по профессиональному долгу – а по гражданскому. Молодые, им до 35, талантливые с высшим образованием люди. Это моя подруга- пенсионерка, интеллигентнейшая дама с тремя высшими образованиями. Это другая моя подруга главный бухгалтер фирмы. Это семья – отец бизнесмен, сын художник и дочь руководитель проекта. Вот – эти люди, это 80% Майдана. Они не стремились выходить на улицу. Они были вынуждены. Чувство собственного достоинства и ответственности за свою страну, за своих детей, и за будущее заставляет их стоять уже почти 2 месяца, теперь в 20 градусный мороз. Нет, не за евроинтеграцию или собственные амбиции. 
Они выходят после первой же зачистки Беркута. Потому что в их сознании не укладывается, что мирных граждан можно не просто бить – почти убивать, добивая упавших ногами. Что пожилую женщину, которая на коленях молит, чтобы не убивали ее престарелого, уже избитого в хлам мужа – можно ударить дубинкой по лицу. Что студента можно раздеть догола, пустить сквозь строй людей с дубинками, которые потом будут разрезать ему ножом сакральное место. Они не могут и не хотят так жить. Они не хотят оставить такой мир своим детям. И я уважаю их. 
Да, вполне возможно, что лидеры оппозиции Майдана весьма странные личности, и многие к ним относятся скептически, да, у них не было, и наверное, нет четкой программы, но люди выходят и подставляются не ради них, а «за себя и за того парня», они показывают власти, что не потерпят беспредела.
Власть спровоцировала это, именно власть ответственна за то, что мирный митинг, в итоге, ,стал побоищем. Власть, отдающая преступные приказы, голосующая за неприемлимые законы, привозящая «титушек»-гопников со всей страны для устраивания провокаций. Вдумайтесь – да майдановцы защищают свое право на свободу уже с коктейлями Молотова, и самодельными кольями, но против них стоят вооруженные и обученные люди в полной экипировке, которые ПЕРВЫМИ применили насилие к мирным гражданам. Украина – не Россия. Здесь такие выходки просто так не проходят. 
И вот теперь люди Майдана объявлены вне закона. И я, зная их, понимаю – вони не пiйдут з Майдану. Да, им страшно – потому что там бьют, потому что уже стреляют и неизвестно, что может быть через несколько часов, но вони не пiйдут. Потому что еще страшнее, думать о том, что будет завтра с ними и со страной – если сегодня они отступят. 
И сегодня я уже не буду сбоку. Сегодня, я четко понимаю, что деньги и продукты, отправленные на Майдан, это очень мало и это непростительно малодушно. 
Да, мамочка, ты умоляла меня никуда не лезть, прости мам, но сегодня я буду там, рядом со своими коллегами и друзьями, рядом с киевлянами, даже если тоже окажусь вне закона. Но если меня там не будет – я навсегда потеряю покой. Я всегда восхищалась умением украинцев не позволять власти борзеть, а сейчас восхищаюсь еще больше, и я пойду на Майдан поддержать людей, с которыми бок о бок живу три года. Людей настолько гордых и неравнодушных к своей собственной судьбе и к будущему своей страны.
Слава Украине, Героям слава!

Спасибо,Валерия. Видела сегодня в новостях на митинге выступали женщины, на груди которых было написано "МАМА"...

Экстремист дорвался до пианино

Для  меня  даже  слово  политик  не цензурное...И  я  не  верю  их  словам уже  давно ...Если  вы  внимательно прочитали ,  то  я  написала  что  доля  правды  в  ее  словах  есть...  Ну  а  ее  слова про вечный  двигатель, то же  самое  что  и  слова Жириновского  про  мытье  сапог  в  индийском  океане..и  смех  и  грех...видать  кто  то  поверил  раз Януковича  избрали  президентом..

Назовите  мне  хотя бы  одного  полититка  котрый  выполнил  свои  предвыборные обещания....Их  нет  ни  на  Украине  ни  в  России..  и  в  ближайщем  будущем  не  предвидиться.. 

Янукович  предложил  Яценюку и Кличко посты  в  правительстве..  как  вы  думаете  сделка  состоиться? 

Нет  не  в  центре  Киева...Хмельницк, Ивано-Франковск, Запорожье, Одесса, друзья  в  Киеве и  Харькове.. 

Валерия...  тысячи  свидетелей  и  все  говорят  разное..У  меня  все  родственники  живут  на  украине...  и  все  преподносят  события  по  разному...сколько  людей  столько и мнений.. Люди  часто  видят  то  что  хотят  видеть.. То  что  майдан  сейчас    далеко  не  мирный  это  факт..

вот  тут  мнение  госпожи Витренко..  доля  правды  в  нем  есть.

милиция и БЕРКУТ и БАРС издеваются над украинцами, приследуют и целятся снайперами в журналистов, разгромили медицинскую помощь, напали на  украинские каналы, которые показывали онлайн происходящее правдиво и избивают несовершеннолетних, глумятся над людьми на улицах, раздевают на морозе до гола, сажают в изоляторы... а 2ух парней строителей, которые ночью спали в строительной будке разбудили 10 беркутовцев и  раздели их и как на охоте на зайца “ вы бегите, а мы в вас стреляем' вот так развлеклись

Кошмар..................