7 безумных фактов о Хемингуэе

Как нобелевский лауреат шокировал сценариста фильма «Старик и море» и чуть не был съеден львами в цирке

Эрнест Хемингуэй для нескольких поколений читателей был символом «мужской» прозы, скупой, но потрясающей. Во времена, когда далеко не все значимые американские книги можно было достать в Советском Союзе, интеллигенция обожала персонажей его произведений, перенося на автора главные черты героев: мужественность, стоицизм, силу характера. Его книги передавались из рук в руки, а особым шиком считались свитера с высоким горлом, как на знаменитом портрете лауреата Нобелевской премии.

Но Хемингуэй не только писал о войне, жизни и любви. Он умел и веселиться, и удивлять, и безумствовать. Мы выбрали из книги «Обратная сторона праздника» семь эксцентричных историй и интересных фактов о любимом авторе.

Стрелок

Многие знают, что Эрнест покончил с собой, застрелившись из ружья, как и его отец. Вся семья Хемингуэя обожала стрелять. Мать писателя Грейс сделала запись о его успехах в детском альбоме, когда ему не было и трех лет: «Эрнест хорошо стреляет из ружья, сам заряжает его и заводит затвор». В десять лет ребенок уже сбивал птиц на лету. А теперь дополните картину деталью: до шести лет Хемингуэя не стригли, поэтому у него были длинные волосы, а еще его часто наряжали в девичьи платья.

Герой

На Первую мировую войну Эрнест Хемингуэй попал в составе Красного креста: в армию его не взяли из-за проблем со зрением. Восьмого июля 1918 года в Пьяве он был ранен. Огромная траншейная мина взорвалась в нескольких футах от Эрнеста, пока он раздавал шоколад солдатам. Когда Хемингуэй пришел в себя, то увидел тяжело раненого итальянца. Он взвалил его себе на спину и потащил к укрытию. По пути пулеметная очередь разорвала ему правое колено и стопу. Он говорил, что не помнил ни как добрался до своих, ни что нес на себе человека, пока на следующий день ему не рассказал об этом итальянский офицер и не сообщил, что за этот поступок Хемингуэю решили вручить медаль.

Благодарность — кулаком в челюсть

Вскоре после первой женитьбы Хемингуэй и молодая супруга Хэдли отправились в Европу. Прибыли они в Париж за несколько дней до Рождества 1921 года. Чета подумала, что сотрудник Международной торговой палаты Галантье, американец из Чикаго, к которому у Хемингуэя было рекомендательное письмо, может дать полезный совет насчет лучших в городе ресторанов и дешевого съемного жилья.

Галантье помог им найти первую квартиру, но во время встречи возник неловкий момент. Эрнест пригласил его побоксировать в свой гостиничный номер. После одного раунда соперник остановился и снял перчатки, но Хемингуэй, продолжая энергично биться с тенью, неожиданно ударил оппонента в лицо и разбил очки. Ну, бывает!

Любовница дала Хемингуэю литературное прозвище

Поклонники творчества Хемингуэя часто называют писателя «папа», как бы признавая его патриархом современной литературы. Но мало кто знает, откуда пошло это прозвище. Дело в том, что одно время Эрнест пытался жить с двумя женщинами одновременно: своей женой Хэдли и ее подругой Паулиной (о странном поведении писателя в этой ситуации мы писали здесь).

Богемный приятель четы Джеральд Мерфи, гостивший иногда у Хемингуэев, называл молодых женщин «дочками» — и чаще обращался так к миниатюрной Паулине, нежели к плотной Хэдли. Эрнест тоже усвоил это словечко, и Паулина присоединилась к игре в «папу» — так она стала называть сначала Джеральда, а потом Эрнеста. Так и прилипла эта кличка. На тот момент «папе» не было и тридцати лет.

Бой Хемингуэя с Морли Каллаганом и ошибка Фицджеральда

В июне 1929 года три писателя встретились на боксерском ринге. Эрнест Хемингуэй дрался с канадским романистом Морли Каллаганом, а судил их Фрэнсис Скотт Фицджеральд, друг и отчасти редактор американского коллеги. Каждый раунд длился три минуты, уже во втором Морли начал уставать, а оба боксера были в крови. Каллаган нанес Хемингуэю удар в челюсть, и тот, пошатнувшись, упал на спину. Тут боксеры услышали восклицание Фицджеральда: «Боже мой, это я допустил, чтобы раунд продлился четыре минуты!» Он казался убитым. «Ладно, Скотт, — произнес Эрнест („свирепо“, по заверению Каллагана). — Если ты хотел посмотреть, как из меня выбивают дерьмо, так и скажи. Но не говори, что ошибся».

Фицджеральд все время извинялся за эту нелепую случайность. Но сам Хемингуэй ни разу перед ним не извинился.

Львы и Хемингуэй

Хэмингуэй в 1949 году, на пике известности, решил уйти работать в цирк дрессировщиком. Писатель чувствовал свое родство с медведями и даже уверял, что один из этих хищников однажды облизал ему руку и поцеловал в лицо. Еще он утверждал, что «усмирял» львов, постукивая им по носу свернутой газетой, если они плохо себя вели. По некоторым свидетельствам, он втирал в кожу сало львов, застреленных им в Африке, чтобы вызывать доверие больших кошек.

Сохранилась даже афиша циркового представления, где анонсировалось выступление Хемингуэя. Набилась куча народа, чтобы посмотреть, как львы сожрут знаменитого писателя. Но в итоге укротитель Гонсало убедил Эрнеста не отходить от него ни на шаг, и на арену они вышли вместе. Лев поднял лапу и ударил по стулу Гонсало, выбив его из руки. Дрессировщик тут же велел Хемингуэю выйти из клетки. Тот подчинился.

Эксцентричность — или непристойность

Летом 1955 года к Эрнесту приехал сценарист фильма «Старик и море» Питер Виртель. Хемингуэй отбуксировал его на открытой лодке в море, где тот провел долгий час, чтобы ощутить себя в шкуре старого рыбака. Писатель заставлял его вставать в пять утра вместе с рыболовами и спать в лачуге. Позже приехала Слим Хейворд, знакомая Хемингуэя, и стала мягко флиртовать с Питером.

Однажды вечером они собрались выпить. Эрнест, босой, надел свои обычные огромные шорты и закрепил их нацистским поясом «С нами Бог», который привез с войны в качестве трофея (этот пояс он носил почти постоянно). Когда Хейворд оторвалась от газеты, Нобелевский лауреат расстегнул ремень, втянул живот, — и шорты упали к лодыжкам. Слим и Питер были в ужасе.

https://eksmo.ru/selections/sem-bezumnykh-...