Школьные будни.

Будильник на шесть. Школа полдевятого. Зачем так рано?

А потому что встают они тогда, когда посчитают нужным. Сегодня Гусь вскочил в два, принялся бегать по комнатам и горланить утреннюю песню: «Уррра, уррра! Вставать порррра! Птички пьяснулись в саду! Ррррыбки пьяснулись в пьюдуууу! Дети, дети, в школуууу!»

Отловила, показала в окно, что ночь, уложила, спела песенку как положено, про «птички уснули в саду, а рыбки в пруду, тоже уснули», сделала «сьядкий чай», спела еще раз, обняла, поцеловала, сказала, что тоже люблю, сказала, что тоже никому не отдам, согласилась, что отдам только папе и детям, и половине родственников, спим.
Четыре утра:
- Мама, уже можно вставать?
- Спать бегом марш!
- Но мы уже поспали!
Это значит, спрашивают разрешения поиграть в компьютер.
- Встанете, когда будильник прозвенит! И не раньше!
Легли. Болтают. Шутят. Будильник ждут. Выходила три раза, шипела что-то о совести, которой нет, просила дать, наконец, спать, в конце запретила играть в компьютер вообще. На веки вечные. Уснула.
Будильник. Выключаю. Нафига мне шесть, мне в половину седьмого пойдет. Вроде тихо. Фух, спим дальше.
- Мама! – ага, размечталась мама, - у тебя будильник звенел!
- И?
- Можно играть?
- Никогда!! Марш отсюда, я сплю!
- А мы не опоздаем?
- Я сплю до второго будильника!
Но тут проснулся Гусь.
- Игьяяяяааааааать!!!
А когда горланит Гусь, легче согласится. Потому что горланить он будет до вечера, так что будильник, собственно, не нужен.
- Идите вы все! Играйте! А я сплю! До второго будильника!
Звенит. Как будто даже и не засыпала.

Сдаю учительнице, поворачиваюсь уходить.
И тут такое трагическое во след:
- Маааам!
Артур раскинул руки в стороны, в глазах вся мировая искренность.
- Обняться!!!
Ах, ты, Господи. Обнялись. Еще раз. Расплакался. Еще раз обнялись.
- Сынок, я тебя тут на два часа оставляю! И то не одного, а с братом! Откуда такой трагизм?
- А если у меня не получится что-то?
- Тебе покажут, как правильно!
- Правда, покажут?  - размазал слезы по лицу пацан.
- Ну, все, домой.
- Маааам!
Опять руки в стороны и трагизм.
- Опять обниматься? – обнимаю на всякий случай и второго.
- Ты же забыла нам дать деньги на буфет!

Иду забирать через два часа. С Гусем.
- Мам, если бозьей каёвке аталвать ножки, как она будет перрредвигаться?
- Не знаю.
- Клылышками, мам!

- А была бы школа вот тут! – показывает в чей-то огород.
- И что тогда было бы?
- Мы бы не ходили тааааак далеко!

Вчера учительница рассказывала, что Артур плакал на уроке. Она объяснила Илюхе, как писать, а так как они сидят вместе, то она пошла дальше. Артур разревелся.
- А мне… Вы меня бросили… Одного … И не объяснили…
Сегодня не плакал.
- Мам, я из-за всех сил держался, делал вот так, – трагически вздыхает и опускает уголки губ, - и не заплакал!
- А хотелось?
- Хотелось. Когда было скучно.

Илюха делится:
- А когда она здоровается, мы не должны здороваться, а должны просто вставать! И потом садиться!  А я думаю, знаешь, почему, мам? Наверное, она нас испытывает!

Потом наперебой вспоминают:
- А она нас спросила, любим ли мы Гарри Поттера на компьютере смотреть…
- Все сказали «даааа»!
- А она сказала, что поэтому мы учимся читать, чтобы потом читать Гарри Поттера!
- И все опять сказали «даааа»!

Идем, уже почти пришли. Жарко. Артур интересуется:
- А почему стишок, «тот, кто умеет сам читать, совсем не знает скуки»?
- Потому что он может взять книжку и почитать, и тогда у него в голове как будто кино показывают. Интересно.
Илюха в какой-то прострации вставляет:
- Дааа, интересно…Когда ты долго на жаре стоишь, у тебя тоже в голове какое-то кино начинается…

Артур:
- А почему силы природы сильнее магии?
И мама ступила.
- Не знаю, почему.

Посплю немного, и расскажу им что-нибудь про магию и силы природы.