Лунный танец.

Ты тяжело вздыхаешь, и уже в который раз пожимаешь плечами, вроде как оправдываясь перед Мирозданием:
- Ты не понимаешь…
Ты мог бы рассказать, как тебя не понимает никто, но зачем? Это уже тысячу раз было, это надоело до тошноты, это пошло, и, что самое главное, ты не опустишься до этого. Ты не такой, как все. Ты – особенный.
Я не спорю. Вернее, я спорю, но совсем на другие темы, что тебя несколько удивляет. Что такого в этих темах, отчего мне надо спорить и доказывать что-то очевидное, что ты и сам утверждал с самого начала?
И все заново… Ты вздыхаешь, пожимаешь плечами, щуришь глаза, просто ты бесконечно устал… Что мне сделать?
Это ведь тоже много раз было, даже с тобой, так было уже, разве нет?
Но тебе это сейчас не интересно. Оттого тут так много «ты». Я же не могу о тебе в третьем лице, ты не узнаешь себя.
Потом ты пойдешь домой. С чувством горечи от накопившихся неразрешимых проблем.
Как мне помочь тебе? Может, просто заставить тебя говорить. Может быть, так просто.
 - Как так вышло, что ты остался один? Просто ты перестал их всех замечать. Ты перестал ими интересоваться. Так бывает иногда.
- Тань, ты споришь сама с собой…
Я не спорю. Я просто говорю, чтобы не молчать. Я просто спрашиваю, чтобы не молчал ты.
А дома? Там можно не думать? Не получается, наверное. Но я тут уже не знаю,  о чем у тебя получается, там,  дома.
… Но когда ты закроешь глаза, когда отключишься, ты снова очнешься в оранжевой пустыне. По которой мелкими волнами рассыпан оранжевый песок. Наверное, он все же красный, но сейчас ночь, так сразу и не поймешь. Там, вдалеке, где кончаются холмы, из песка вырастают скалы. Или врастают в песок. Небо над ними почти черное. А справа совсем нет скал. Справа – обрыв прямо в небо, черное-черное ночное небо. А над самим обрывом, в черном нигде, висят три луны. Самая большая посередине и она тоже почти оранжевая.
Я всегда появляюсь первая, в моем мире ночь наступает раньше, чем в твоем. Я смотрю, как дюны танцуют лунный танец, как вырастают, потом уменьшаются тени от скал, как сближаются три луны в медленном, веками отлаженном па. В ту секунду, когда две младших луны встанут в эскорт старшей, той самой большой, что посередине, рядом со мной появишься ты.
- И все-таки песок красный, - я жду этих слов каждую ночь, но ты молчишь. Просто в глазах твоих мелькают багровые блики, как отблески несуществующего костра, который кем-то зажжен, чтобы согреть нас. Может быть, оттого и жду этих слов. Или потому, что днем жду других.
- Что там, а? – ты скажешь именно так. Нескладно и неуклюже.
Мы пойдем босиком по дюнам, утопая по щиколотку в песке, взявшись за руки. Время снова пролетит незаметно, увы, а так не хочется, чтобы оно пролетало. Так не хочется…
Мы подойдем к самому краю и заглянем в бездну. Тебе отчего-то нравится это головокружительное ощущение. Я не возражаю. Потому что ты обнимешь меня сейчас, и мы будем долго-долго стоять на самом краю бездны и молчать. Старшая луна теперь спрячется за скалу, а две младшие разбегутся в разные стороны. Они закончили свой танец.
Они закончили, а мы начнем. У нас есть еще немного времени. Мы будем танцевать лунный танец. До тех пор, пока дюны не станут серыми, и легкий шепот ветра не затихнет перед восходом светила на этой странной планете.
И почему-то веселеют твои глаза. Лучатся озорной, счастливой улыбкой.
- Падаем? – ты каждый раз спрашиваешь глазами. И мне уже тепло и уютно, когда ты так смотришь.
Мы падаем в бездну. Падаем, теряя ощущение тверди под ногами, теряя друг друга…
На целый бесконечный век теряя друг друга.
А днем ты напишешь мне в аську «привет». Безо всяких знаков препинания.
И замолчишь. Ты уверен, я не смогу помочь.
А знаешь…
Расскажи мне об оранжевой пустыне в далеком незнакомом мире?