Жизнь замечательных людей

Александр Сергеевич сидел и тянул заунывно "Ты не вейся, черный ворон", изредка отвлекаясь на то, чтобы хлебнуть чаю из кружки.
- Не прет, мсье Пушкин? - понимающе осведомился Дантес.
- Не прет, Георг-Карлуша. - пожаловался Пушкин. - все рифмы корявые прут. Кеды - полукеды, розы - морозы.
- Давление наверное. Атмосферное. - утешил Дантес.
- Угу. Давит. Все вдохновение раздавило. И в груди прям жгёт, прям жгёт...
- А может винца? Для поднятия .. гм.. настроения. Для вдохновения, а?
- Искуситель вы Д'Антес. Нельзя ей-богу. Наталья Николаевна не одобрит. Опять шкандаль поднимет. Амбре ведь от него.
- От кого амбре? У Натальи Николаевны? - не понял Дантес
- Экой вы непонятливый , право слово. У меня амбрэ. От вина. А Наталья Николаевна не одобрит.
- Дааа. - протянул Дантес - Тяжела жизнь гения. А может того... К музам поедем?
- К музам ездить денег надобно. А я как-то не обеспокоился, выходя из дому - соврал, сидящий на мели Пушкин.
- Помилуйте. Какие деньги? Я приглашаю - показал всю щедрость французской души Дантес. - Только, всенепременно, одно условие.
- Какое? Пить не буду. Амбрэ...Наталья Николаевна... - предупредил Пушкин.
- Нет-нет. Там у дам вы стихи свои читать будете - вы ж не обижайтесь как давеча, если я чего не пойму. Если засмеюсь там или еще чего.
- Принято! Ну что ж поедем, мсье Геор-Карл Д'Антес. Эх... На что ж вы меня толкаете? Ой не доведет меня до добра знакомство с Вами, ой не доведет...