Изнанка

Он зажмурился и вспомнил – динозавров, Тунгусский метеорит, Джимми Хоффа и Лайонелла Крэбба.
- Лайонелл, Лайонелл, кто ж тебя просил нырять туда, где я командую акулами? – вздохнул он.
Чтобы как-то убить время он трансформировал руку в щупальце с присосками и поприсасывался к полированной поверхности стола.
- Что ж я так бездарно присасываюсь-то? – подумал он и присосался к стакану с водой.
- Вода, это тоже слишком просто! – отругал он сам себя и заменил атомы водорода на дейтерий. – Вот теперь другое дело. Тяжелая вода – тяжело идет! Эхма.. А как я ходил по воде! Я весь такой по воде, а они на берегу офигевают. Чудо, мол, расчудесное. А там всего и делов – под ногой лед образовать. И никаких чудес.

Он вздохнул, превратился в Памеллу Андерсен, медленно танцуя разделся перед зеркалом и поглазел немного.

- Хороша, чертовка. – превратился он обратно.- Но все равно не то. Атлантида – вот где были женщины. Красавицы, умницы... Мужики правда офигевшие. Им даешь энергию, а они тебя ею же и прижечь пытаются. Неблагодарные придурки. Я, конечно, тоже хорош. Бах - и весь материк. Молод был, горяч. Заради женщин мог бы и оставить материчок... Ну да чего уж там – сделал и сделал. Величие свое показывал. А теперь... Где теперь это величие? Клоунада сплошная. Чудо устроить что ли? Луну, например, бахнуть! Или поперек нее надпись зафигачить? «Превед» какой-нибудь. Хыыы. Или просто «Путин».. То-то офигеют в НАСА. А хотя... Не буду. Чего я дергаюсь-то? У меня своя аудитория есть, я занят – чего я дергаюсь? Величие-шмеличие... Баловство это. Стар я для баловства-то. О, кстати, надо в образ возвращаться. Пора.

Он загладил морщины, зарастил жабры, спрятал третий глаз, отрастил усы и волосы, стал ниже на метр.
- Ну вот вроде и все. – оглядел он себя – Пойду.
Он быстрым шагом прошел по коридору, вышел в центру круга и закричал:
- А вот и я, о всемилостивейшие кебаб-сараи моего сердца!! Сейчас дядя Амаяк вам покажет как исчезает вот этот шарик! Ахалай-махалай, фукс! О чудо, мои драгоценные полуфабрикаты для шербета! Шарик исчез!
Дети смялись и пытались угадать – как же дядя Акопян их дурит? И были счастливы.