В Италии есть место, где не ступала нога пакетного туриста. Где не найти магазин с пластмассовыми брелоками и бессмысленными магнитами на холодильник. Где не знают селфи-палок. Где печки топят дровами, а крыши выложены камнем. Где звездное небо актуальней телевизора с новостями. Девятьсот лет назад здесь спрятались Вальденсы, а в этом году сюда перебрались мы.
За окном еще темно. Все спят.
До луны высоко.
На кухне тихо. Когда другие спят, мир твой. А большего утром и не надо.
Дым пахнет детством, точнее лучшим, что в детстве случалось. Уже теплее. На печке — таз с водой для посуды.
На плите — чайник.
Чайник подарил двоюродный дед Георгий. Мы познакомились с ним в Эстонии четыре года назад, когда я шатался по свету. Георгий живет где-то в Штатах. В Штаты меня не пустили, зато этим летом Георгий приехал сам. Подарил чайник, шланг для огорода, электрошоковую теннисную ракетку для убийства мух и что-то еще, без чего мы не могли обойтись.
Здесь все кем-то подарено. И далеко не все родственниками. Просто случайными людьми, незнакомцами. За каждым предметом — человек со своей историей. Холодильник стоял у Эрики, она священник в вальденской церкви. Газовую духовку подарил Вальтер, владелец местного деревенского бара-магазина.
Я начал практиковать натуральный обмен шесть лет назад, когда жил в Шанхае. Рисовал портреты за еду и одежду. Дарили все, что было нужно. Увлекся, отправился в кругосветное путешествие без кошелька. Путешествием дело не ограничилось. В Италии встретил Клаудию, пришлось жениться. Она тоже бросила работу и теперь мы два сапога.
Бежим к воде. Для октября прогноз неплохой.
Водичка бодрит.
Возвращаемся. Без шляпы и тельняшки Баловина не узнать.
Но найти меня по прежнему легко: просто вбить в гулге «художник без денег». А если приедете в Рора, спросите у местных, где тут художники какие-то. Вам объяснят, что надо идти в Casa Col Forno — «Дом с печкой». По-английски, инстаграмно-фейсбучный геотег: Stone Oven House. Впрочем, дом сложно не заметить.
Дом был построен в 1898 году, кем-то из вальденсов. Есть такое движение в христьянстве. Зародилось оно в 12 столетии во французском Лионе. Оттуда пришло в Италию. Среди прочего вальденсы проповедовали отказ от материальных благ. Средневековой католической элите такая трактовка библии оказалась не по душе. Вальденсов обвинили в ереси и начали нещадно жарить. Спасаясь от католических добродетелей, в 13 веке они забрались в итальянские Альпы и основали деревушку Рорá. Получилось славно: вроде спрятались, а в то же время до ближайшего международного аэропорта всего час на машине. Поэтому потомки вальденсов живут здесь и по сей день. Однако за последние сто лет население деревни сократилось в несколько раз, многие перебрались в города. Мы, напротив, решили, что пришло время селиться в деревнях. Нашли пустующий дом, встретились с владельцами и сделали им весьма выгодное предложение: отдать нам этот дом на неопределенный срок бесплатно. Те согласились без колебаний. А мы пообещали, что приведем все в порядок.
До того, как дом опустел, тридцать лет его снимали довольно странные люди. В доме они поселили своих коров, овец, кроликов и курочек. Сами жили в вагончике на колесах. Нам говорили, что от этих запахов избавиться не получится. Но мы упрямые, и нам удалось. Правда вместо пары недель, на уборку и ремонт ушло почти полгода. Почти все материалы для ремонта были получены нами в виде подарков за портреты и просто так. Несколько недель ушло на сбор мебели и прочих необходимых для дома вещей. Люди просто так отдавали нам лишнее: диваны, кровати, столы, шкафы, бытовую технику и многое другое.
На воротах анонсы выставок, концертов и других событий, которые мы организуем еженедельно.
Вечером будет открытие выставки македонского художника Драголюба Давида Станковича. Он уже проснулся и считает ангелов.
В свои 68 лет Драголюб бодр духом и здоров. В юности сбежал из Югославии на круизном лайнере. Послонялся по свету. В Генуе мыл посуду, в Париже таксовал, в Алжире воевал, в Цюрихе лечился от контузии и ранений. Вернулся на родину и познакомился с русской красавицей. Женился и уехал в Россию. Отучился два года на книжного иллюстратора в Полиграфе и ушел в юриспруденцию. Художник-юрист широкого профиля оказался востребован, в том числе в кругах довольно сомнительных. Кроме прочего Драголюб работал у Зураба Церетели. Получал немало, построил большой дом в Подмосковье. В общей сложности прожил в России тридцать лет. Потом развелся и начал новую жизнь: все бросил и перебрался в Черногорию. Там мы с ним и познакомились в прошлом году, в которской арт-резиденции Марата Гельмана. Нас привлекла не столько его живопись, сколько он сам.
Драголюба можно поставить в пустом зале без произведений и выставка состоится. Так что мы специально сгоняли в Котор еще раз в марте, чтобы пригласить его к нам. Наконец-то добрался. Правда к самому концу сезона. Его выставкой мы и закроемся до следующей весны. Получится прощальная вечеринка.
В течении этого сезона у нас успело погостить несколько десятков человек с разных концов света. Кто-то приезжает помочь по хозяйству в обмен на еду и жилье. Кого-то приглашаем сделать выставку, исполнить концерт или чем-то поделиться с публикой.
Первыми приехали российские аниматоры. Я написал одному из любимых мультипликаторов, Ивану Максимову. Мое поколение еще помнит его логотип приставки «Денди». Но самое кайфовое — это его фильмы: «Болеро», «Сельская школа», «Ветер вдоль берега». Максимов откликнулся на приглашение, и еще привез коллег по цеху. Наташа Березовая прославилась забавным мультфильмом о поросенке «Моя жизнь». Дмитрия Высоцкого все знают по голосу коня в «Трех богатырях». Между тем у него полно уникальных авторских проектов. Одни только приключения Черного квадрата чего стоят! Имя Володи Сахновского еще не настолько известно широкой публике, но он точно завоюет признание. Впрочем то, что они делают, видят в основном их же коллеги на анимационных фестивалях. Ни в кино, ни по телеку это почти не показывают. Зато у нас теперь можно посмотреть.
А это афиши почти всех событий сезона.
Возвращаемся на кухню. Я люблю вставать пораньше, и отвечаю за приготовление завтрака. Сегодня будет фреш из цукини и яблок.
Никогда не думал, что из кабачков можно делать сок. Жаль, что понял это только к концу сезона. Кабачки разродились многотонным урожаем. А мы растерялись от такой овощной наглости, не зная, что с этим делать.
Процесс сервировки стола отработан до автоматизма, как в отеле. На барную стойку выставляются подносы с посудой и едой. Кто-то заваривает чай и кашу. Кто-то относит все на стол. Едим обычно не на кухне, а в гостиной.
Особенность этого помещения в том, что там вообще нет окон. Точнее, не хватает одной стены. Это пространство задумывалось, как сеновал. Осенним утром здесь немного прохладно, поэтому одеты все довольно тепло. Но в ясный день, к обеду, солнце греет не по-детски, заставляя раздеваться.
Сегодня нас всего пятеро. Кроме меня, Клаудии и Драголюба за столом Алессандро — брат Клаудии и Мигель из Перу — наш резидент, но он не художник и не музыкант. Мигель помогает по хозяйству: собирает хворост, рубит дрова, готовит, моет посуду и приносит всевозможную пользу.
Как и Алессандро, учится на философа в Турине. Точнее, Алессандро с учебой завязал за полгода до окончания университета. А Мигель еще держится. В своем перуанском прошлом Мигель работал пекарем. Мы не могли оставить это незамеченным. С тех пор каждые две недели запаливаем печку и выпекаем хлеб. Тесто для хлеба начинают готовить за сутки. Выпечку сегодня решили совместить с открытием выставки и закрытием сезона. Вечером ожидается много гостей. А сейчас нас всего пятеро. Как правило обитателей больше. Но когда число постояльцев достигает 12-13 человек, становится тесновато. В этом случае каждое утро приходится проводить брифинг, где распределяются роли. В специальной таблице отмечается, кто моет посуду, кто туалет, кто готовит, кто стирает, кто поливает огород и так далее. Все обитатели участвуют в ведении хозяйства.
На завтрак обычно овсянка или другая каша с медом и сезонными фруктами, ягодами или орехами, собранными в саду и окрестностях. Тосты из собственного хлеба и домашний джем подаренный кем-то из гостей.
Мытьем посуды, как и приготовлением еды обычно заняты два человека. Иногда у нас живут волонтеры по программе Work Away. И посуда достается им. Но сегодня на мойке Клаудия и виновник предстоящего торжества.
Кофе обычно пьем после завтрака. Всю жизнь до последнего года я делал наоборот. Но здесь убедился в том, что так лучше. Для этого важного занятия у нас специальный мраморный столик во дворе.
Обсуждаем план действий. На сегодня такой: подготовить все для вечерней выпечки и помочь Драголюбу смонтировать выставку.
Когда Драголюб к нам приехал, в качестве мастерской выбрал гараж без ворот. Гараж тут же покрылся наслоениями рисунков и странных объектов. Драголюб — человек-фонтан. Он рисует все время, везде и на чем угодно. Герои его произведений — простые люди, всевозможные святые, а также горы, мосты, моря с антропоморфными признаками.
Пока Драголюб сортирует работы, пойду навести порядок. В спальне уже все убрано.
За уборку сегодня отвечает Клаудия.
Ванная комната сияет в буквальном смысле
Кстати, здесь единственный крупный объект во всем доме, который мы приобрели за деньги: водонагревательный бак. Все остальное — подарили. Включая стиральную машину и дверь.
Но самое ценное здесь — это вид из окна.
Впрочем, вид у нас хороший не только из окон. Вот еще одно помещение, где окна нет, а вид радует.
Такая панорамка.
Ну и кроме этого у нас есть на что посмотреть. Вот искусство, например.
Работы художницы Алисы. Алисе семь лет.
Это тоже ее рук дело: портрет деда Георгия — того самого, что чайник подарил.
А это художник постарше — ему уже четвертый десяток: Дима Купец из Шанхая.
Дмитрий — больше контрабандист коммерсант, чем художник. Но искусство любит всей душой. Его проект Импорт/Экспорт — это своеобразный автопортрет: чем живет купец. Центральную часть экспозиции составляет массивная инсталляция с упаковками куриных лап, которые Дмитрий импортирует в Китай из Израиля и Белорусии.
Справа скульптура «Стволовая клетка», символизирующая одно из направлений его деятельности — бизнес в области современной медицины. Скульптура говорит сама за себя: стоит ствол, на нем — клетка. В клетке, как вы уже догадались, куриная лапа.
Слева — кирпичи молодой американской художницы Джинджи Статман. А вот уже внутри ее инсталляции — снова Дмитрий Купец с произведением «Кран»: канистры с пивом Циндао символизируют еще одно увлечение автора.
Более подробный текст о его творчестве, если интересно:
Перевод на русский:
ДМИТРИЙ КУПЕЦ
Импорт/Экспорт
Купец с ним ехал, подбоченясь фертом,
Напялив много пестрого добра.
Носил он шапку фландрского бобра
И сапоги с наборным ремешком
Да бороду. Он толковал о том,
Как получать, как сберегать доходы.
Чосер,
Кентерберийские рассказы
Проект “Импорт / Экспорт”: портрет художника как торговца. И наоборот.
В качестве материала для изготовления выставочных экспонатов он взял товары и услуги, которые использует для рутинной работы. Например, куриные лапы, которые в Азии ценят больше, чем за ее пределами. Птицы возятся в грязи, топча лапами навоз, не имея возможности выбраться из клетки. Это не касается торговца. Конец – это чье-то начало. И так пишется история торговли. Это и есть история современного мира.
При взгляде с этого ракурса фигура Купца как такового растворяется в отражении продукта, который сам является символом потребления и сутью торговли.
По сути, сам объект не столь важен, в то же время его коннотации художник делает попытку переосмыслить через овеществленный автопортрет.
Все объекты воплощают и передают опыт Купца, изображая реальность, впрочем, ею не являясь.
Купечество оно ведь тоже со смыслом, как-будто хочет сказать художник. Краска, каркас, гипс, картон – соотношение личной истории и истории общественной, именно так.
Портрет, который красит Купец складывается из мелких деталей, смешных, как по отдельности, так и вместе – в особенности вместе, в совокупности. Использование, потребление, умиротворение.
Просьюмеризм, экономически обоснованная теория распределения внутри упаковки. Торговец больше не основа экономики, это часть культурного пространства, он вырос над своим основным инстинктом и стал отображением реальности.
Уместность каждой конструкции не только указывает на обычай Купца обращать внимание на закон, но и символизирует нестабильность самого потребления. Это подкрепляется отчуждающим представлением культурных объектов. Пиво пьют, лапы едят, а вот их художественные воплощения совершенно бесполезны.
Работы напоминают, что без потребителя нет и продукта. Но продукт вторичен, как симулякр симулякра. При этом Купец сооружает новое пространство для своего личного представления, чтобы быть изображенным. Конкретнее рисует пустоту между реальным и искусственным, осмысленным и бессмысленным.
Парадоксы несогласованны и Купец рассказывает об этом в своей работе Stem Cell, здесь художник обращается к собственному опыту в попытке помочь развитию исследований для возобновляемого источника замещающих клеток человеческого организма. Когда капитализм придет к осознанию своей собственной ложности, Купец должен будет найти другие способы замены. Так он толкует о том, как получать, как сберегать доходы.
На кухне тем временем готовятся к вечеру. Мужики месят тесто, Клаудия зачитывает им экспликацию к вечерней выставке Драголюба.
Я напоминаю, что нам надо отвлечься и помочь ему закончить монтаж. Помогаем перетащить камни для инсталляции «Моисей в пустыне».
У Драголюба не существует границы между искусством и религией. Творчество для него — служение. Выставка — возведение храма. А в этот раз получится даже несколько храмов, в каждом зале — свой. Здесь вот храм Моисея.
А этот храм-мастерская.
Пусть не по канонам какой-либо конфессии, зато со своими чудесами. Вот радуга откуда-то:
Пейзажи разместили прямо на фасаде дома, напротив печки
Кстати, вот и печка. Хворост на вечер заготовлен.
Возвращаюсь на кухню, чтобы приступить к приготовлению обеда.
Сегодня получилось так, что я готовлю не только завтрак. Бывает. Но для меня это такой же кайф, как и творчество. Поскольку постояльцы наши, как правило, из разных стран, каждый день у нас какое-то блюдо заморской национальности. Красный борщ в Италии — блюдо куда более экзотическое, чем в России — пицца. Впрочем, мой борщ уже немного итализирован — для приготовления заправки использую оливковое масло и пару веточек розмарина, что растет в саду.
В том же саду — томаты черри. Когда они не из супермаркета, вкус насыщенней.
Короче, борщ не мог не получиться.
Крепкие напитки в Италии обычно пьют после десерта. Но какой же борщ без обжигающей стопочки ледяной водки?
Правда, в нашем случае это домашние настойки на розмарине, имбире и жгучем перце. Стол накрыт.
Нас уже шестеро. На запах борща подтянулся Стефано из Деревни.
Стефано — один из самых частых гостей. Ему нравится наш эксперимент. Он тоже практикует альтернативный образ жизни. С тем что делаем мы — мало общего, но кое-что в его опыте нас заинтересовало.
А именно, его приверженность идеям Масанобу Фукуока — японского фермера, разработавшего принципы натурального земледелия, предполагающего сведение к минимуму вмешательство человека в процесс выращивания сельскохозяйственных культур.
Позволю процитировать четыре принципа натурального земледелия по его теории:
Первый — отказ от рыхления, то есть от вспашки, или переворачивания почвы. Принцип «отказ от рыхления» является фундаментальным для натурального земледелия. Почва рыхлит сама себя естественно благодаря проникновению корней растений и активности микроорганизмов, мелких животных и земляных червей.
Второй — отказ от химических удобрений или приготовленного компоста. Оставленная в покое, почва поддерживает своё плодородие естественным путём согласно с упорядоченным циклом растений и животных.
Третий — отказ от прополки путём вспашки или обработки гербицидами. Сорняки играют свою роль в создании почвенного плодородия и сбалансированного биологического сообщества. Основной принцип таков: сорняки надо сдерживать, но не уничтожать. Соломенная мульча, покров из белого клевера, подсеянного под культурные растения, и временное затопление обеспечивают эффективный контроль сорняков на рисовых полях Фукуоки.
Четвёртый — отказ от химических средств защиты. С тех пор как в результате неестественной практики вспашки и удобрения культурные растения стали ослабленными, болезни и дисбаланс насекомых стали громадными проблемами в сельском хозяйстве. Природа, оставленная нетронутой, находится в совершенном равновесии. Вредоносные насекомые и болезни растений всегда есть, но в природе они не распространяются в такой степени, которая требует применения химикатов.
Это вкратце, а вообще можно почитать его книгу "Революция одной соломинки".
Вообще-то я давно думал, а не заняться ли фермерством, вместо искусства? Впрочем, пока что удается совмещать и то и другое: утром поливаем помидоры в огороде, а вечером разливаем вино на вернисаже. И все это, не отходя от дома.
Орехи тоже растут в саду. Крепкие. Орехокол сломался.
Но хозяйство наше еще невелико, овощей с грядки не всегда достаточно, чтобы накормить всех гостей. А вечером их будет много. Отправляемся к родителям Клаудии, помочь собрать урожай в их саду, а заодно захватить недостающие ингридиенты для пиццы.
За рулем Клаудия, у меня прав пока нет.
Люцерна Сан Джиованни — ближайший городок, где живут родители Клаудии.
Мой тесть замечательный Джанни. На балкончике — любимая теща Мирелла.
Помидоры у Джанни зачетные.
А еще у него отличные киви, но их собирать позже, в декабре.
Возвращаемся. Я все еще без прав, Клаудия снова рулит. На въезде встречаемся с новой скульптурой Драголюба
Мигель все возится с тестом. Тесто подходит. Скоро начнем топить печь.
А Драголюб уже приодел свой фрак и встречает первых гостей. Как обычно его искусство заполнило собой все пространства.
К каждому произведению у Драголюба вагон историй. Драголюб — хороший маркетолог. Говорит: "Одну картину дарю, а вторую надо купить".
Вот еще один храм. «Тернистый путь к вере». Мой любимый зал.
Тем временем гости все пребывают. Как обычно, с подарками, вместо входных билетов на выставку. Вот Маша привезла штаны. И мне и Клаудии.
Стефано и Фабрицио заняты растопкой печки, через полчаса можно печь пиццу.
Приветствуем всех пришедших. Драголюб толкает речь, смешивая русский, македонский и итальянский.
Ну вот и пицца. Точнее, одна из трех десятков.
Фотографии, конечно не передадут всего кайфа.
Приезжайте, попробуете сами.
Миша Черников вот приехал. Почти под занавес, но успел, и пиццу отведать и местный лимончелло.
Прилетел из Воронежа на последнюю вечеринку сезона. Когда я кругосветил, меняя портреты на еду, Миша меня всю дорогу снабжал визами. Несколько лет назад он открыл в Воронеже визовый центр. Бизнесс пошел и вскоре в других городах появились филиалы. Теперь целая сеть. Там иногда творятся чудеса. Как-то раз они сумели сделать мне китайскую визу, при том что я находился в Индии.
Хлеб подоспел. Только что из печки. Его переворачивают, чтобы "дышал". На пару недель должно хватить.
Гости сыты и довольны. Но не расходятся, переместились к костру. Спускаюсь к ним послушать пару песен и пожелать спокойной ночи.
Дым пахнет детством, точнее лучшим, что в детстве случалось. Я не жалею, что в моем детстве не было деревни, что были только убогие многоэтажные коробки и серая пыль унылых игровых площадок. Так приходилось мечтать. А мечты имеют свойство сбываться.
А может и вам когда-то мечталось пожить в горах? Приезжайте в гости! Все очень просто. Пишите мне, рассказывайте, какую пользу вы готовы приносить: поливать помидоры, колоть дрова, готовить обед, чинить крышу, красить стены, играть концерты, открывать выставки, проводить тренинги, писать книги, переводить тексты или что-то еще. Сейчас мы путешествуем, но новый сезон в Доме с печкой начнется в апреле-мае. Приехать можно как на три дня, так и на три месяца. Главное, договориться о сроках заранее. Пишите!
