Зеленый оазис Казентино к востоку от Флоренции — заповедник тишины и рай для любителей одиночества и медитации. Один из местных монастырей открыт для туристов. В гостях у монахов можно научиться ценить простые радости этой земли
Скит Сакро-Эремо в монастыре Камальдоли, полуденная молитва. У алтаря монахи-отшельники в рясах цвета слоновой кости. Дон Иван высоким голосом распевает псалмы. Послушник Аксель ведет гостей к органу. Дон Андреа, самый старый из братии, в свои 92 года еще держится на ногах, хоть и согнувшись, но с улыбкой.
Он здесь с 11 лет.
Рядом со мной на скрипучем сиденье в хоре изящного церковного нефа сидит Бенедетта — судья по делам несовершеннолетних из Флоренции. В переднем ряду — музыкальный терапевт Рита и банковская служащая Тициана. Обе из Марке — региона на восточном побережье Италии. Они мои соседки по келье в маленьком монастырском корпусе напротив церкви и трапезной. Тут же и памятная келья святого Ромуальда, с которой начался монастырь. На этом месте почти тысячу лет назад странствующий монах основал Камальдульский орден. Сейчас скит отгорожен от мира каменной стеной. Большинство гостей здесь уже не впервые. Они приезжают каждый год на несколько дней.
Я ехала сюда накануне вечером со смешанными чувствами. Посетила по дороге главный комплекс монастыря Камальдульского ордена, в 300 метрах ниже по склону горы. Осмотрела барочную церковь, средневековую аптеку с лекарственными травами и гостиницу — главные достопримечательности деревушки Камальдоли, притаившейся под сенью хвойного леса. И пропустила для храбрости стаканчик в одном из трех маленьких ресторанов напротив. Тут любят останавливаться туристы перед тем, как отправиться дальше в Казентинские леса — сердце национального парка Форесте Казентинези, Монте-Фальтерона и Кампинья. Заповедная зона площадью более 360 квадратных километров на востоке Тосканы, на самой границе с регионом Эмилия-Романья, — самый обширный нетронутый человеком природный ландшафт в Италии. Горные хребты Апеннин амфитеатром окружают долину Казентино — зеленый оазис в верховьях реки Арно.
В 5:30 утра тишину нарушает перезвон колоколов, призывая на молебен. Неужели придется примерить на себя роль аскета? Но с первой минуты общения с монахами эти опасения развеялись. В тот же день меня как новенькую приглашают на обед в трапезную. Обстановка словно в студенческом общежитии. Общий длинный стол, мелькание тарелок со спагетти, овощами и запеченными цыплятами. Их с аппетитом поглощают монахи, запивая домашним вином. Затем честная братия расходится по кельям в ските, который отделен от остального подворья кованой металлической оградой. За ней расположились веером 20 одноэтажных домиков. У каждого монаха свое «жилье», с крошечным садиком и часовней.
Перерывы между молитвами и трапезами — отличная возможность для прогулок по Казентино. Пейзажи в этом уголке дикой природы к северу от Ареццо отличаются от типично тосканских. Вместо виноградников, оливковых садов и кипарисовых аллей — густые горные леса, за которыми веками ухаживали монахи-камальдулийцы. Долго можно блуждать по ароматному сосновому бору, по наполненным светом буковым рощам, пробираться среди узловатых каштанов. Под стук дятлов и журчание ручьев, которые стекаются в поросшие мхом скальные бассейны, похожие на сказочные купальни лесных фей. Здесь не редкость повстречать на дороге величественного оленя. А по ночам часто слышен волчий вой.
Широкие озаренные солнцем альпийские луга, пестрящие колокольчиками и арникой, — тоже неотъемлемая часть казентинского пейзажа. Они простираются на вершине хребта Пратоманьо, на другом берегу реки Арно. Там пасутся знаменитые белые быки породы кьянина, которые особенно ценятся гурманами за свое нежнейшее мясо. А в ясные дни оттуда видно даже Тирренское море. Иссеченные ущельями горные цепи, словно каменные бастионы, обступают берега Арно. К счастью, ее русло никогда не пытались искусственно спрямить.
Здесь, в верховьях, оно вьется плавными зигзагами по плодородной долине среди колосящихся злаков и овощных плантаций. Мимо средневековых замков и городков-крепостей Биббьена и Поппи, которые, как братья-близнецы, стоят на двух холмах над рекой — на расстоянии взгляда друг от друга
В Поппи я прогуливаюсь под ренессансными аркадами исторического центра. Символ города — замок графа Гвиди, построенный в XIII веке. Его зубчатые стены видны издали. Он послужил образцом для знаменитого флорентийского Палаццо Веккьо. Мой экскурсовод здесь — сам государственный смотритель. В каждом из шести залов библиотеки он раскрывает передо мной бесценные старинные манускрипты и книги первопечатников. Рассказывает о Данте, который провел в этих местах в изгнании восемь лет — с 1302 по 1310 год — и отправлял отсюда горькие письма на родину во Флоренцию. «Уединенность и, безусловно, природа — вот чем долина Казентино всегда привлекала индивидуалистов и духоискателей».
Казентино не может похвастать развитой промышленностью и инфраструктурой, зато богата святынями. В Биббьене находится церковь Санта-Мария-дель-Сассо, где, по преданию, в 1347 году явилась сама Богоматерь. А неподалеку — еще один центр паломничества: скальный монастырь Ла Верна. Легенда гласит, что в 1224-м там у святого Франциска Ассизского чудесным образом открылись кровоточащие раны на ногах и ладонях — знаки страданий Христа. На просторной обзорной площадке у вырубленной в отвесной скале часовни Стигматов между базиликой и монастырем яблоку негде упасть. Здесь бывает полмиллиона посетителей в год.
Главные звезды этого «шоу» — молодые монахи-францисканцы в коричневых рясах и кожаных сандалиях. От поклонников отбоя нет: тут и пилигримы в черных очках и футболках в обтяжку, и застенчиво хихикающие монахини в платочках. Каждый день в три часа устраивается шумная процессия, которая завершается в часовне Стигматов. Даже не верится, что менее чем в 30 километрах от этого гуляния — объятый покоем скит Камальдоли.
Гостеприимство — одна из давних традиций камальдулийцев. Они открыты миру и готовы к диалогу с «единоверцами, иноверцами и неверующими», разъясняет миссию братства дон Алессандро, приор конгрегации. Устав предписывает им три недели в месяц принимать любого гостя, как «самого Иисуса Христа».
Пару раз я все-таки пропустила общую молитву и трапезу в монастыре. Как было не вырваться в городок Стия, на знаменитую треугольную площадь Пьяцца Тануччи, опоясанную рядами узких палаццо с колоннадами. Здесь притаилась и остерия «Да Филетто». Ее можно обнаружить по аппетитным ароматам и шуму голосов. В обед здесь столпотворение. Особенно когда хозяйка Сильвия Скален подает дымящиеся пельмени тортелли с начинкой из картофельного пюре с колбасой, которые лепит на кухне тетя Пьера.
Когда-то Стия славилась своими текстильными мануфактурами. После обеда — самое время посетить последнюю сохранившуюся шерстопрядильную мастерскую. Ее владелец Клаудио Гризолини показывает на ручном станке, как прядут «панно казентино» — старинную шерстяную ткань с характерными плетением и расцветкой: темно-зеленой или ярко-оранжевой. Веками из нее шили зимнюю одежду для тосканской знати. Но сейчас единственные заказчики — несколько модельеров и дизайнеров мебели.
Экспозиция расположенного по соседству Музея шерстопрядильного искусства — лишнее подтверждение того, что закат ручного ткачества в эпоху глобализации был неизбежен.
Барочный театр графа Довици в историческом центре Биббьены, негласной столицы Казентино, как назло закрыт. Но уборщицы пускают полюбоваться на нарядную сцену и ложи с креслами, обитыми красным бархатом. Напротив, в ресторане «Тирабучо», шеф-повар Альберто Делиноченти рассказывает о Казентино — под бифшекс со свежими черными трюфелями. Ровно в 20:30 вход в монастырь закрывается. Чтобы успеть, приходится давить на газ, рискованно петляя по серпантину. Наконец я прошмыгиваю между створами ворот. И через час все погружается во тьму и тишину. Только со стороны пихт, обступающих монастырь, раздаются крики сычей.
Брат Аксель приглашает на медитативную прогулку. 40-летний немец уже семь лет живет в Камальдоли и скоро будет принят в орден. В миру он был книготорговцем, а сейчас — тренер по йоге. И с благословения настоятеля время от времени проводит в монастыре мастер-классы.
Мы молча бредем по лесистым склонам Монте-Пенья. Пахнет грибами, порой путь преграждают крупные валуны. 1283-метровая вершина награждает за тяготы подъема бесподобным видом. Впереди — Романья с Апеннинами, испещренными зелеными крапинами. За спиной — поблескивающее на солнце темно-бирюзовое водохранилище Ридраколи. На скалистом плато на краю обрыва мы совершаем глубокий вдох и поднимаем руки навстречу солнцу
