В Италии умер Клаудио Аббадо – один из величайших дирижеров в истории классической музыки. Именно он унаследовал оркестр Берлинской филармонии после смерти Герберта фон Караяна — и теперь в истории музыки их имена будут стоять рядом
Многие музыканты и певцы считают дирижерскую профессию очень полезным для здоровья делом. Действительно, стабильная и приемлемая для организма физическая нагрузка на протяжении всей жизни в сочетании с неизбежно вдохновенным интеллектуальным трудом может объяснить тот факт, что практически все значимые дирижеры работали до самой смерти, приходившей к ним в глубокой старости. Аббадо скончался в 80 лет. Но в последние годы он много болел.
Скорее всего никто из тех, кто слушал, как позапрошлой осенью в Москве под руководством Аббадо играл Люцернский фестивальный оркестр, не сумел бы разглядеть в дирижере «старика», пусть и «великого»; именно этими словами в основном пестрят сейчас новостные сообщения о его кончине.
Единственное воспоминание от московского исполнения 17-го концерта Моцарта для фортепиано с оркестром, которое хочется как-то по-другому истолковать – долгие взгляды маэстро в потолок, а потом на свои руки во время оркестровых пауз.
Карьера Клаудио Аббадо складывалась примерно так же, как у всех великих дирижеров – успешно и по нарастающей. Аббадо родился в Милане в музыкальной семье, его отец был известным скрипачом и первым учителем. После окончания Миланской консерватории имени Верди в 16 лет Аббадо еще некоторое время – во время стажировки в Венской академии музыки – числился в начинающих, но после победы в международном конкурсе дирижеров имени С. Кусевитского в Тэнглвуде начал свою долгую карьеру. Победа на конкурсе обеспечила ему ряд оперных ангажементов на родине, в том числе и в Ла Скала, а спустя пару лет победа в конкурсе дирижеров имени Д. Митропулуса дала возможность полгода работать с лучшим оркестром мира на тот момент – Нью-Йоркским филармоническим; этот своеобразный заброс на вершину музыкального мира официально закрепил за ним статус дирижера экстра-класса. И он начал работать.
Двадцать лет Аббадо руководил Ла Скала, пять лет Венской государственной оперой, десять лет был главным дирижером Лондонского симфонического оркестра. И больше десяти лет руководил Берлинским филармоническим, оркестранты которого выбрали его своим главным дирижером после смерти Караяна.
В 2002-м он ушел с этого поста и его дальнейшая музыкальная карьера была уже не такой изнурительной.
Тогда же начались первые серьезные проблемы со здоровьем, которые несколько раз прерывали скольжение по партитурам, но Аббадо каждый раз восстанавливался.
Тот факт, что Аббадо сменил Караяна на посту главного дирижера Берлинских филармоников, не должен вводить в заблуждение. Итальянец чуть ли не полная музыкальная противоположность «Чудо-Караяна», и выбор филармоников был полной неожиданностью для всего музыкального мира, в том числе, возможно, и для них самих. Чуть ли – потому что строгое сравнение равновеликих фигур всегда обречено на неудачу и по большому счету бессмысленно.
Чуткость и открытость Аббадо, его легкость влюбляли в себя, а не устрашали.
Его работа с оркестром была лишена и диктата, и компромисса. Нужного результата он добивался одним коротким словом «слушайте», повторяя его столько, сколько понадобится.
В перерывах между репетициями он безжалостно выигрывал у оркестрантов в пинг-понг и бился с ними на футбольном поле. Он относился к себе довольно просто и с годами не бронзовел. «Нет ничего совершенного», – говорил он и до последнего перезаписывал музыкальный материал, доводя менеджеров рекорд-лейблов до тихой истерики.
Он действительно выглядел на свои преклонные годы. Осторожная походка, характерная для пожилых, чрезвычайная худоба. Но слово «старик» отлетало от него, как мячик для игры в пинг-понг, когда он вставал за пульт и спускался с него, поворачиваясь к публике с лучистой улыбкой.
Ира Ролдугина
