Lenta.ru начинает цикл материалов о роскошной и распутной жизни священнослужителей разных религий. Первый материал посвящен Папе Римскому Александру VI из рода Борджиа. Его называли «аптекарем сатаны» и «чудовищем разврата», а его понтификат был столь противоречив, что приблизил реформацию западной церкви.
1 января 1431 года в замке Хатива в одноименном поселении неподалеку от Валенсии выдалось радостным: у владетелей замка Хофре и Изабеллы родился мальчик. Ему, казалось, на роду было написано стать выдающимся правителем и великим развратником. Хофре происходил из семьи военных, сыгравших видную роль в окончательном изгнании мавров из Валенсии, а брат Изабеллы Алонсо де Борха сделал блистательную церковную карьеру и к моменту рождения племянника стал епископом Валенсийским. Род де Борха восходил к графу Педро де Атаресу — незаконнорожденному сыну короля Арагонского.
Алонсо де Борха стал доктором обоих прав в университете Лериды, решал споры между правителями испанских королевств, помогал претендентам на власть обосновать свои притязания, а также добился низложения антипапы Климента VIII. Выдающийся юрист и церковный политик, он вскоре перерос Испанию, в 1444 году стал кардиналом и отправился в Рим. Этот поворот в карьере дяди определил судьбу маленького Родриго, родители которого видели его юристом или священником. Получив такого покровителя в Риме, мальчик просто не мог не стать священником.
Родриго отправился в Рим к дяде, который быстро возвысился и выстроил союзнические отношения с большинством кардиналов. Когда в 1455 году умер папа Николай V, в качестве временной фигуры на папский престол под именем Каликста III возвели именно Алонсо. Испанцу было 77 лет, и, казалось, он долго не проживет. Однако два года на престоле де Борха протянул, и этого ему хватило, чтобы возвысить своих племянников Родриго де Борха и Луиса Хуана де Мила. Причем Родриго получил власть над полицией папского престола, хотя еще даже не имел сана.
Родриго довольно быстро освоился в Риме и продолжил стремительное восхождение по церковной лестнице и после смерти Каликста III в 1457 году, и после смерти своего брата Луиса годом позже. За достаточно короткое время де Борха одновременно стал аббатом, епископом и архиепископом, не теряя статуса кардинала. Его владения были богаты, монастыри процветали, а церковные приходы ломились от богатых подношений.
Молодой мирянин не только сконцентрировал в руках заметную власть и богатство, но и вел весьма развратный образ жизни. Не слишком заметный в политической борьбе вокруг папского престола, Родриго сосредоточился на наслаждениях. По Риму ходили слухи о массовых оргиях, в которых он участвовал.
В 1460-е годы у кардинала родилось трое детей от неизвестных женщин, однако сына Пьетро Луиджи (Пьер Луис в испанской традиции) и дочерей Джироламу и Изабеллу он от себя отослал. Хотя впоследствии девочки удачно вышли замуж, а сын стал герцогом Гандии (этот титул был учрежден специально для него).
Впрочем, в это время испанский кардинал все еще был мирянином, и постоянных фавориток у него не появилось, хотя женщин было много. К концу 1460-х Родриго остепенился, если, конечно, перемены в его жизни можно охарактеризовать этим словом. В 1468 году Родриго принял-таки сан священника и встретил главную любовь своей жизни — Ваноццу деи Каттанеи.
Кардинал не скрывал своих с ней отношений, более того — с 1474-го по 1482 год морганатическая супруга родила ему четверых детей: Джованни (Хуан), Цезаря (Чезаре в итальянской традиции и Сесара — в испанской), Лукрецию и Джоффре. Однако нравы в Риме тогда были такими, что никого это не смутило, дети признавались дворянами и достойными людьми и были допущены ко двору.
Вокруг семьи де Борха, которого в Италии стали называть Борджиа, всегда ходило много удивительных слухов. Ваноццу, например, обвинили в отравлении ее матери Елены деи Каттанеи, которой также приписывали роман с Родриго. Елену тоже считали отравительницей, виновной в смерти мужа, однако доказательств ни тому, ни другому факту у исследователей нет.
В 1492 году умер папа Иннокентий VIII, и 61-летний Борджиа оказался одним из претендентов на престол. Впрочем, фаворитом в борьбе за святой престол выглядел вовсе не он, а Асканио Сфорца, за которым стоял могучий род из Милана, и Джулиано делла Ровере, поддерживаемый французами. С большой долей веростности победить должен был французский кандидат, но Борджиа смог убедить Сфорца объединить итальянских кардиналов вокруг одной фигуры. Причем не вокруг Асканио, а вокруг Родриго.
Убеждал Борджиа представителя семьи Сфорца самыми доходчивыми методами: в особняк Асканио приехали четыре мула, груженых серебром. По слухам, значительные взятки получили и многие кардиналы, готовые голосовать за Сфорца. По словам папского церемониймейстера Иоганна Буркарда, конклав превратился в соревнование взяточников — победить должен был обладатель более толстого кошелька.
И им оказался Борджиа, несмотря на то, что за делла Ровере стояли 200 тысяч дукатов от короля Франции и еще 100 тысяч дукатов от Генуэзской республики. Так или иначе, 11 августа 1492 года кардинал Родриго де Борха стал Папой Римским Александром VI Борджиа. Отличную характеристику дал ему в своей книге «Жизнь Чезаре Борджиа» Рафаэль Саббатини: «Родриго Борджиа отнюдь не был святым, но никто и не предъявлял такого требования в качестве критерия пригодности нового папы римского».
А вот кумовство главам итальянских государств не понравилось. Александр VI воспринимал папский престол и всю Папскую область как свою личную собственность. Его сыновья — 17-летний Цезарь и 18-летний Джованни — тут же получили должности архиепископа Валенсии и верховного констебля Неаполя. Не остались без бонусов и приближенные к семье итальянские фамилии. Почти мгновенно против папы выступили король Франции Карл VIII и король Неаполя Фердинанд I. Италия погрузилась в длительный период непрекращавшихся войн, с которого во многом и начался закат местных государств.
Постоянная военная угроза во многом определила и выбор резиденции нового папы — Александр VI почти постоянно проживал в замке Святого Ангела. Здание, построенное изначально в качестве мавзолея для римского императора Адриана, не раз спасала понтификов во время войн, мора и политических кризисов, но почти всегда была временной резиденцией. Замок находился не в лучшем состоянии и требовал реконструкции, а в роскоши уступал дворцам других правителей Италии. Борджиа эти проблемы решил. Уже к концу 1490-х годов были завершены реставрационные работы, и замок обрел нынешний внешний вид.
Интерьеры поражали воображение своей роскошью. В замке появилась библиотека, были организованы термы по примеру римских, с подачей горячей воды по трубам, а для украшения папских покоев покупались работы лучших итальянских мастеров. Для отдыха в летний зной в замке был организован дворик, получивший имя Александра VI. Папа регулярно устраивал в замке приемы и пиры, на которые съезжались представители лучших семей Италии.
При этом репутация семьи Борджиа как невероятно развратной с началом понтификата только укрепилась. Взойдя на святой престол, Александр VI порядочно охладел к Ваноцци деи Катанеи и отправил ее подальше от двора. Новой фавориткой на короткое время стала Джулия Фарнезе, которая родила ему дочь Лауру. Но вскоре по Европе поползли слухи о совсем другой, куда более порочной связи. Папу обвиняли в интимных отношениях с его собственной дочерью Лукрецией.
Она представала в воображении современников настоящим греховным монстром. Лукреции приписывали интимную связь не только с отцом, но и с братьями — Цезарем и Джованни. В 1497 году, спустя год после возвращения из Валенсии, Джованни был найден мертвым. Его наполненный золотом кошелек убийцы не тронули, и молва тут же назвала убийцей Цезаря, а причиной посчитали ревность к Лукреции. Лукрецию считали еще и маниакальной отравительницей, и были уверены в том, что всех своих врагов Александр VI убирал именно руками дочери.
Согласно легенде, Лукреция носила на пальцах кольца с ядом, который при необходимости добавляла в вино, предназначенное для гостя папского пира. Отказаться от бокала, предложенного Цезарем или самим Александром VI, гость не мог, и вскоре становился жертвой отравления.
Большинство исследователей сходятся во мнении, что при всей своей распущенности Александр VI не выходил за рамки дозволенного. Большинство самых жутких слухов о семействе Борджиа распространялись их врагами, коих хватало. Желание Александра и Цезаря расширить Папскую область и упрочить свое влияние на уже завоеванных территориях не нравилось местной знати. Почти весь свой понтификат Александр VI воевал, что, естественно, привело к опустошению казны. Да и красивая жизнь требовала денег, поэтому большую часть времени Борджиа нуждались в деньгах.
Одним из способов наполнения казны, как утверждали злые языки, были постоянные отравления кардиналов. По закону их имущество после смерти возвращалось в папскую казну, а место продавалось богатым претендентам. За 11 лет понтификата Александр VI назначил 45 новых кардиналов. Среди них были и Цезарь, и брат папской любовницы Алессандро Фарнезе. Первому в момент назначения было 18 лет, второму — 25.
Одним из главных критиков папы был Савонарола, который обвинял Рим в разврате, грехе и отступлении от служения Церкви. Пользуясь своим авторитетом, проповедник добился того, чтобы Флоренция вступила в союз с Францией, а вовсе не с папой. Александр VI этого не простил, силой присоединил монастырь, где проповедовал Савонарола, к Папской области, отлучил его от церкви, а затем казнил.
Однако все обвинения были бездоказательными. Единственный случай, когда свидетельствовали против уже покойного Папы Александра VI, произошел в 1504 году: слуга внезапно умершего годом ранее кардинала Микьели признался, что отравил его по приказу семьи Борджиа. Впрочем, и это признание вполне могло быть дано под пытками, ведь к тому времени еще жив был Цезарь Борджиа, с которым новый Папа Юлий II враждовал.
Были у семейства Борджиа и апологеты, готовые без устали их воспевать. Один из них — Никколо Макиавелли, который считал Цезаря Борджиа идеалом правителя и в своем «Государе» писал образ идеального правителя именно с него.
В новый век Борджиа вступили, пышно отпраздновав 1500-летие Рождества Христова. Казалось, все складывается для семьи как никогда удачно. Цезарь разбил войска главных врагов — семьи Орсини. Кардинал Орсини был брошен в темницу, где и умер, а принадлежащие клану замки в Кампании присоединены к Папской области.
Удачный договор с Испанией позволил папе в обмен на признание Сицилии испанской присоединить к своим землям Болонью, Пизу и Сиену. Победой закончилось и противостояние с семейством Колонна. Папская власть давно не была столь сильна, а папские владения — столь обширны. Тем более неожиданным был трагический финал.
В 1503 году Александр VI и Цезарь присутствовали на пиру, организованном на вилле кардинала Адриано да Корнето. Сразу после пира все гости почувствовали себя плохо. Папа 12 дней мучился от горячки и рвоты и скончался 18 августа 1503 года. Цезарю удалось выжить, но он был прикован к постели несколько месяцев. За это время враги Борджиа распространили несколько версий смерти папы — одна оригинальнее другой.
Согласно первой, Александр VI приревновал Лукрецию к Цезарю и решил отравить его яблоком, однако сам стал жертвой. Другая версия — что отец и сын Борджиа действовали заодно и хотели отравить присутствующих на пиру кардиналов, но сами выпили из бутылки.
Впрочем, реальность могла быть куда банальнее. Во все времена римляне мучились от малярийных комаров, обитавших в окрестных болотах, поэтому в августе, когда комаров было особенно много, знать уезжала за город, в свои виллы, расположенные на высоких холмах. В 1503 году папа и его окружение решили остаться в городе, так как неподалеку от города стояли армии Испании и Франции, за что вполне могли поплатиться смертью от малярии, осложненной кишечной инфекцией.
Цезарь выздоровел и продолжил борьбу с врагами семьи, но в 1507 году был убит в бою. Джоффре и Лукреция в большую политику не лезли, но прожили немногим дольше: оба скончались спустя десять лет. Род Борджиа больше уже не возвысился, что позволило врагам семьи, папского престола и всей католической церкви сделать из Александра VI и его семьи едва ли не слуг сатаны.
В действительности же страсть Борджиа к богатству и плотским утехам, кумовство и взяточничество было совершенно обыденным для той эпохи делом. Католическая церковь и институт папства были в тяжелом кризисе и требовала реформ, о чем все громче говорили проповедники. Новый раскол христианства был не за горами.
