Мумия Иеремии Бентама, основателя этического утилитаризма.
Matt Brown/Flickr
Психологи из Италии и Великобритании приблизились к пониманию того, как общение на иностранном языке влияет на нравственные суждения людей. Если человек знакомится с неоднозначной ситуацией на неродном для себя языке, он будет уделять больше внимания последствиям поступков окружающих, чем их намерениям. Об этомсообщается в статье, опубликованной в журнале Cognition.
Недавние психологические исследования показали, что язык общения — родной или иностранный — способен существенно влиять на нравственные суждения людей. Это было установлено на примере частного случая так называемой проблемы вагонетки (т.н. вариант «Толстяк»): испытуемому предлагают представить себе, что вагонетка катится под откос и грозит задавить пять человек, привязанных к рельсам. Остановить ее можно, сбросив с моста на пути перед вагонеткой еще одного человека, который неминуемо погибнет, но тем самым позволит спастись остальным. Испытуемому предлагают вопрос: готов ли он своей рукой столкнуть этого человека с моста, чтобы ценой одной жизни спасти сразу пять?
Обычно подобное предложение вызывает у испытуемых серьезные нравственные переживания, и далеко не все они решаются на подобную жестокость, в которой им лично — пусть и в воображении — придется участвовать. В экспериментах с изложением условий проблемы на языке, хоть и понятном испытуемым, но не родном для них, доля тех, кто был согласен подойти к вопросу с позиции утилитаризма (пусть лучше погибнет один, чем пятеро), возрастало сразу на 30 процентов.
Авторы новой работы предположили, что все дело в различии восприятия, с одной стороны, мотивов поступка, а с другой — его последствий. Чтобы проверить эту гипотезу, они поставили два эксперимента, в которых испытуемым предлагалось оценить воображаемые ситуации двух типов: в одной корыстные намерения людей приводили к благоприятным для окружающих последствиям, в другой, наоборот, поступки, сделанные из благородных побуждений, приводили к печальным последствиям для других. Половине случайным образом отобранных участников эксперимента эти ситуации излагались на родном языке, а половине — на иностранном. Таким образом, психологи имели возможность узнать, каким образом точное представление о мотивах того или иного поступка влияет на его оценку с нравственной точки зрения и какую роль при этом играет язык восприятия.
В первом эксперименте участвовали более ста добровольцев — носителей либо итальянского, либо немецкого языка. Им предстояло оценить ситуации, в которых предосудительные намерения приводили к положительному результату (например, семейная пара, желая получить высокое пособие от государства, усыновляла ребенка-инвалида и обеспечивала ему необходимый уход). В ходе эксперимента выяснилось, что люди, узнавшие о подобной неоднозначной ситуации из текста на чужом языке, склонны давать более высокую моральную оценку участникам воображаемых событий, чем те, кто узнал о них на родном языке. Оказалось к тому же, что существенной разницы между оценками носителей итальянского и немецкого языков, когда они оценивали ситуацию, представленную на английском языке, не было.
Во втором эксперименте приняли участие почти полторы сотни носителей итальянского языка, обучавшиеся на университетских курсах английского. Им предложили оценить воображаемые поступки людей, которые, движимые лучшими побуждениями, невольно способствовали несчастью окружающих (например, один человек, пожалев бездомного, отдавал ему свою куртку, а через час бездомного, заподозренного в краже этой куртки, жестоко избивали). В этом случае оказалось, что знакомство с ситуацией на иностранном языке приводит к более негативным оценкам воображаемых неоднозначных поступков. То есть люди смотрят на ситуацию более утилитаристки, оценивая последствия, а не намерения.
Таким образом, результаты обоих экспериментов свидетельствуют: при знакомстве с нравственно трудной ситуацией, воспринятой на иностранном языке, люди больше концентрируются на последствиях поступков участников событий, нежели на их мотивах. При этом авторы новой работы не могут дать однозначное объяснение полученным результатам. Одна из гипотез гласит, что, воспринимая реальную ситуацию через посредство иностранного языка, человек прикладывает значительные рациональные усилия, но меньше пускает в ход интуицию, которая необходима для оценки мотивов чужого поступка. Другая гипотеза предлагает объяснение через когнитивное истощение, при котором понимание сообщений на иностранном языке в принципе требует больше когнитивных усилий, от чего страдает как рациональная,так и эмоциональная стороны восприятия. В любом случае, авторы работы настаивают на проведении новых исследований по этой теме.
Говоря о практической важности своей работы, авторы напоминают, что в ситуации иноязычного общения сегодня работают многие международные институты, например ООН или Европейский совет. При обсуждении ряда актуальных вопросов, таких как иммиграционные квоты, их члены сталкиваются с моральными противоречиями. Психологи предупреждают, что в этих случаях иностранный язык может оказывать влияние на принимаемые решения.
Недавно нейрофизиологи выяснили, что языковая среда, которая окружает ребенка в первые два года жизни, навсегда откладывает отпечаток на его нервную систему. Даже если в будущем он будет расти в другой языковой среде, которая станет для него родной, а первый услышанный язык навсегда забудет, его мозг все равно будет воспринимать услышанный в первые два года жизни язык, как родной, а второй язык — как иностранный.
Кристина Уласович
