Руаль Амундсен
Полярник, пропал без вести 18 июня 1928 года
Отец мой умер, когда мне было четырнадцать лет, я остался один с матерью и, повинуясь ее желанию, посвятил себя изучению медицины.
В мои руки случайно попали книги английского полярного исследователя Джона Франклина. Франклин рассказывает, как ему пришлось более трех недель бороться со льдами и бурями, им даже пришлось съесть собственную кожаную обувь. Во мне загорелось странное стремление претерпеть когда-нибудь такие же страдания.
Меня считали чуть не сумасшедшим, так как я непременно желал спать зимой с открытыми окнами, даже в сильные холода. Я успокаивал мать заверениями, что люблю свежий воздух. В действительности же я осуществлял часть проводимой мною тренировки.
Смерть избавила мою мать от неминуемого открытия — мои честолюбие и интересы пошли по совершенно иному пути.
Раньше я не хотел перечить матушке, но теперь я выкину все учебники.
Когда день занялся над нашими свирепыми кредиторами, мы были уже на надежном расстоянии в открытом море — семеро пиратов, счастливейшие из всех, когда-либо плававших под черным флагом.
В Антарктике, как известно нет белых медведей, а пингвинов, думаю, бояться не стоит.
Без собак у нас нет шансов. Они будут тащить за собой сани, и с их помощью мы сможем покорить горы и ледники. Эти собаки привыкли к холоду, и им нужно совсем мало, чтобы не умереть.
Двадцать четыре товарища и верных помощника были обречены на смерть! Это было жестоко, но так должно было быть. Мы все единодушно решили не брезговать ничем ради достижения цели.
Ну и вид был у нас! Вистинг, Хансен и я особенно пострадали во время последнего бурана, у каждого из нас левая щека превратилась в сплошную болячку, из которой сочились сукровица с гноем.
Я обладаю чувством юмора, которое считаю одним из лучших качеств для исследователя. Опасности, препятствия, неприятности подчас в таком множестве, что, казалось бы, их не перенести человеку, теряют свои шипы при целительной помощи юмора.
Алкоголь в полярных регионах — это лекарство, если его употреблять с умом. Поднадоевшие друг другу за неделю мужчины, почувствовав запаx рома, тут же становятся лучшими друзьями, — они продолжают путешествие и снова не разлей вода.
Полярное сияние, вспышка дневного света, — да, в Антарктике тоже бывает дневной свет, даже в самое темное время года: это не тотальная тьма, как многие думают.
У нас в полярных регионах все очень скромно, мы не можем позволить себе экстравагантности.
Скоро в Антарктике будет лето, если температуры минус тридцать и ниже можно назвать летними. Но дни при этом станут длиннее, и за шесть месяцев будет целыx двадцать два часа дневного света.
Предсказание погоды находится еще в младенческом состоянии, но нет никакого сомнения в том, что оно со временем сделается совершенно исключительным фактором в нашем развитии.
Наши друзья эскимосы-оглули гостили у нас много раз и всегда целыми толпами. Они охотно приходили ко времени обеда, строили свои иглу и оставались у нас по нескольку дней.
Свободные любовные отношения вообще весьма обычны между обитателями севера. Это, быть может, следует скорее приписать условиям, в которых приходится бороться за жизнь, нежели слабо развитому нравственному чувству.
Из-за преобладания среди эскимосов мужчин, у одной женщины часто два мужа. Что за практичный народ!
Некоторые из эскимосок — подлинные красавицы. Ростом они невелики, но сложение у них прекрасное. Мужья предлагают своих жен по цене... чуть было не сказал чего угодно... в общем, по бросовой цене. Жены обязаны повиноваться, хотя, как мне кажется, они делают это скорее по доброй воле. Я еще не до конца разобрался.
Ни один туземец никогда не моется — от колыбели до могилы.
Я желаю нашим друзьям эскимосам-нетчилли избежать встречи с цивилизацией.
По возвращении из экспедиции мне давали от 59 до 75 лет, хотя мне было только 33.
Только материально необеспеченный исследователь может себе представить, какие препятствия выпадают на долю всех исследователей, сколько им приходится тратить времени и сил, чтобы достать деньги на экспедиции. Бесконечные промедления, унижения, которым подвергается их самолюбие и даже честь при поиске средств, составляют трагедию жизни исследователя.
Я пожертвовал бы славой и всеми деньгами, сумей я таким путём уберечь Скотта от ужасной гибели.
Я много раз подвергал жестокому испытанию мои физические силы, мне, тем не менее, до сих пор не приходилось страдать от неприятных последствий. Тело человека, который, как, например, я, с юности живет в разумных гигиенических условиях и вследствие этого сохраняет себя таким, каким создала его природа, обладает чудесной возрождающей силой.
Те, кто думают, что после длительного пребывания за Полярным кругом человек становится менее чувствителен к холоду, глубоко ошибаются.
Победа ждет того, у кого все под строгим контролем, — люди почему-то называют это удачей. Поражение ждет того, кто вовремя не предпринял меры предосторожности, — это принято называть невезением.
Мир полон коварных соблазнов, на которые легко попадается тот, у кого нет опоры.
Что касается Пенсаколы, город довольно большой, но паршивый. Зато по части «женского полу» выбор роскошный. В жизни не видал столько домов под красным фонарем, как здесь, хотя жителей в городе всего-то 20 тысяч. Хочешь — бери прелестную американку, хочешь — омерзительную негритянку или индианку. Таковы развлечения Пенсаколы. Других тут просто нет.
Влюбленная в тебя женщина имеет право отставать в развитии — во всяком случае, на два года.
Эти женщины — сплошь сумасшедшие. Я не сказал им ни единого слова, но все они жаждут сфотографироваться со мной и отправиться на полюс. На меня они наводят бесконечную скуку.
Человек может привыкнуть к чему угодно.
О, если бы вам когда-нибудь довелось увидеть своими глазами, как там чудесно, в высоких широтах! Там я хотел бы умереть, только пусть смерть настигнет меня при выполнении великой миссии, быстро и без мучений.
Сибирь очень интересует меня.
Приключение — это просто плохое планирование.
http://esquire.ru/wil/roald-amundsen
