Кто из тех, что учились в конце 80-х программировать на фортране
вычисление определенных интегралов, предполагал, что компьютеры
составят конкуренцию пишущим машинкам? Это же были совсем разные вещи:
на компьютере считают, а на пишмашинке – печатают. Почувствуйте разницу.
И
тем не менее, факт остается фактом. Компьютеры жестоко расправились с
не ждавшими удара «ортехами», «ятранями» и «ундервудами».
И ведь далеко не только компьютеры оказались коварными убийцами привычных вещей.
Тысяча пластинок
Одна
знакомая, совсем не зритель музыкальных каналов и не читатель
молодежной прессы, прочитав случайно что-то о новом альбоме какого-то
исполнителя, спрашивает: «А это они компакты пластинками называют?
Типа, такой ретро-термин? Или он в самом деле пластинку выпустил?»
Да-да-да, в тусовке как стали в своё время виниловые диски называть
пластинками, так и, когда появились CD, не стали от того термина
отказываться. Для рядовых же, не слишком тусующихся меломанов пластинки
были виниловыми. А ещё раньше – шеллаковыми. Они так и назывались –
граммофонная пластинка, грампластинка. И, конечно же, казалось, что
грампластинка – это навсегда. Потому что, конечно, кассетный магнитофон
удобнее в обращении, но разве его звук сравнится со звуком виниловой
пластинки? Да никогда! Особенно если у вас не голимый электрофон, а
правильный проигрыватель с алмазной иголкой и грамотный усилитель с
эквалайзером. И потом, пленка рано или поздно посыплется, корпус
кассеты поведет, подушечка под пленкой забьется магнитной пылью и будет
порождать страшный писк, а винил – ну, разве что поцарапается, совсем
чуть-чуть: мы ведь аккуратно обращаемся с пластинками… Боже мой, ведь
каждый из этих огромных дисков – это всего 45 минут звучания! Однако
где теперь наши замечательные коллекции из тысяч пластинок? На даче?
Проданы сумасшедшим коллекционерам старины? Выброшены? Спущены в
подвал? Или просто пылятся на полках, служа вечным напоминанием о том,
что мир меняется? Да, кассетным магнитофонам не удалось убить виниловую
пластинку, но лифт проигрывателя перестал опускать алмазную иглу на
винил почти сразу после того, как музыкальная промышленность наладила
выпуск аудио-CD. Самые бешеные филофонисты ещё какое-то время
упирались, утверждая, что CD «никогда не даст того же качества
звучания, что виниловая пластинка», но и они в конце концов перешли на
CD. Он ведь и в самом деле не давал того качества – давал лучше. К
слову, заодно с виниловыми пластинками компакт-диски прикончили и
магнитофонные кассеты.
Во первых строках своего письма…
«Здравы
будьте, премилостивый государь Иван Ильич! Письмо Ваше почтальон принес
три дни тому назад, но только нынче выкроил я четверть часа забежать в
канцелярскую лавку да купить писчей бумаги, чтобы со всем уважением
приступить к написанию ответа». Мыслимо ли сегодня ждать ответа на
письмо целых три дня? Ну, разве только вы звезда и у вас трафик – 800
писем в день. Или спамоловка на сервере что-нибудь перепутала и
отправила письмо в папку со спамом.
Бумажных писем нынче никто
больше не пишет. А ведь какой был процесс! Сколько фишечек и атрибутов!
Во-первых – бумага. Можно было выдрать из тетрадки в косую линейку,
можно было использовать специальную, писчую. А если хотелось оказать
адресату особое внимание, использовали мелованную или с водяными
знаками – сделанную по специальному заказу. Или, на худой конец,
открытку. Лучше всего, конечно, самодельную – взять перышко, нарисовать
или написать что-то крутым сахарным раствором, посыпать сухой
бронзовкой, подсушить, сдуть лишнее, дорисовать второй план черной
тушью, вскрыть аккуратно лаком… Ещё круто было найти в антикварном или
букинистическом неподписанную открытку начала XX века и надписать. Эх!
Ну что может быть эквивалентом всех этих действий в «мыле» и «аське»?
Потом
конверт. Белый, бежевый или кремовый без рисунка. Коричневый – из
оберточной бумаги. Обыкновенный сувенирный или праздничный – с
какой-нибудь датой или архитектурной достопримечательностью… Марка – от
напечатанной непосредственно на конверте стандартной, до негашеной
художественной…
Вот квотинг в бумажной переписке был затруднен. «В
ответ на вопрос ваш о…» Теперь просто оставляем соответствующий отрывок
исходного письма, а под ним без всяких переходов пишем ответ. За пять
минут можно обменяться двумя десятками писем… Тщания стало меньше,
обстоятельности, письмо перестало быть событием. Пишем, как дышим –
часто.
Первое приподнимает, второе срезает, третье… забыл…
Уже
несколько недель, как страну наводнила реклама пятилезвийного
хлебоуборочного… ой, нет, простите… бритвенного станка. Лезвия в нем
узенькие и запаянные наглухо в пластиковую кассету. Пять лезвий – это,
конечно, мощно, но не революция. А вот сами кассеты, когда появились,
тогда ещё одно- и двухлезвийные, революцию совершили. Именно из-за них
сегодня приличному человеку нечем точить карандаши! Раньше ведь как
было – побреешься пару раз, вынешь лезвие из станка – и точишь им
карандаши потом. Очень удобно, не то что точилками всякими. А из тех,
кто, скажем, уже в этом веке бриться начал, не каждый и представляет
себе, как они выглядят – лезвия для безопасной бритвы. А уж дай кому
сегодня в руки классический жилеттовский или спутниковский
двухлезвийный (но не кассетный!) станок, так не каждый его и снарядить
сможет. Там ведь мало было просто вложить два лезвия, одно из них еще и
предварительно пополам надо было сломать. И самому настроить потом
расстояние между двумя лезвиями и угол их наклона. А теперь? Купил
кассету, воткнул её в станок одним движением… Уходит из жизни
самостоятельность. И карандаш кассетой фиг поточишь.
Цифра свободных сортиров
Не
так давно быть фотографом-любителем означало иметь весьма и весьма
терпеливых родственников. Особенно если санузел в квартире совмещенный.
Потому что в комплект непременного фотографического оснащения входили
красный фонарь, фотоувеличитель (большая такая дура с ногой, лампой и
объективом) и кюветы для фотореактивов. Всё это было необходимо, чтобы
печатать фотографии, а происходил сей процесс, как правило, в ванной
комнате. Причем либо в полной темноте, либо при свете красного фонаря.
И дверь открывать – ни-ни! Ни в коем случае. Фотки могли засветиться.
Сегодня кто-то может, наверное, даже подумать: «А зачем их было
печатать-то? Сгрузил в комп – и радуйся!» Фишка в том, что комп тогда
был не в каждом городе и никто б к нему какого-то фотолюбителя не
подпустил. А даже если б и подпустил… ну, в общем, как «сгрузить» фотки
с целлулоидной негативной пленки на комп, единственным интерфейсом
которого является устройство для считывания перфокарт, это большой
вопрос.
Собственно, первой попыткой убить увеличители были
коммерческие автоматизированные фотолаборатории – такие огромные
фотопринтеры – с одного конца вставляешь пленку, с другого сыпятся
фотографии. Но самые отчаянные любители и после их появления продолжали
занимать ванную и портить фотобумагу самостоятельно. Окончательным
убийцей любительских фотоувеличителей стала «цифра» - цифровые
фотоаппараты и современные персональные компьютеры. Скоро они и пленку
изничтожат. Уже почти.
Маленький, да удаленький
Но
самым универсальным киллером вещей сегодня, конечно же, является
мобильный телефон. Во-первых, он почти убил наручные часы. Кто сегодня
носит часы на руке? Нет, не так: кто сегодня носит часы на руке, чтобы
смотреть на них время? Почти никто. Как показатель статуса –
пожалуйста. Как украшение – сколько угодно. Но время почти все смотрят
на экранчиках мобильнегов. Во-вторых, по мере удешевления сотовой
связи, мобильник все плотнее сжимает свои холодные пальцы на трубке
телефона стационарного. Мне уже рассказывали как-то про
девочку-подростка, которая увидев где-то впервые обычный проводной
телефон, рассмеялась: ей показалось чрезвычайно забавным то, что
«телефон привязан к какой-то коробочке, а коробочка к стенке».
В-третьих, мобилы уже успели пройтись смертоносным смерчем по, как это
ни неожиданно, компьютерам. С распространением мобильников, оказалось,
что массовому обывателю компьютер вовсе не нужен. Письма? SMS, MMS.
Игрушки? В телефоне есть. Погоду узнать? Предоставляют провайдеры и
такой сервис. Кино, книжку почитать – телефон понавороченней, и всё это
всегда с тобой. А что, компьютеры ещё для чего-то нужны? А, ну да,
Word. Но мы ведь не на работе, правда? На работе рабочий комп есть, а
дома мне зачем? Кстати, всем устройствам воспроизведения музыки,
включая разнообразные mp3-плееры, грядет масштабный кирдык со стороны
всё тех же сотовых телефонов. И любительским фотокамерам, возможно, от
них же.
***
- Вишь, понастроили-то, а! – кивал
разговорчивый таксист в сторону чертановских панельных многоэтажек, - А
в 60-х тут деревня была. Метро – что ты! Автобус два раза в день в
Москву ходил. А теперь это сама Москва и есть… Да, меняется мир. Была
деревня – стала Москва. Прогресс. А я, вот, из-за прогресса, слышь,
таксистом стал. А я ж, можно сказать, интеллигентный был человек –
мастер по ремонту пишущих машинок. Без меня ни бухгалтеру, ни писателю
не жизнь была… А теперь всюду компьютеры, а я – рядовой таксист. Но кто
бы мне сказал ещё 20 лет назад, что пишущая машинка – это не навсегда!
Да разве б я поверил! Ну конечно, машинки-то развивались, но ведь и я с
ними, следил, осваивал, но компьютеры… это, понимаешь, качественный
скачок, да, диалектика… Никогда не угадаешь, что пропадет… из жизни-то…
Вот, меня теперь машина кормит, автомобиль в смысле. Кажется, что, вот,
она навсегда… Но машинки мне тоже вот так казались. А ничего. Прорвемся.
Как пластиковые кассеты зарезали безопасную бритву
Разместить рекламу на «Италия по-русски»
