В свои тридцать восемь вратарь Джанлуиджи Буффон выдает очередной отличный сезон в «Ювентусе», в сборной и всерьез нацелился на ЧМ-2018 в России. А после, как сообщил в интервью L’Equipe, уже можно завершать карьеру.
- Знаете, сколько уже официальных матчей сыграли?
- За всю карьеру? (Улыбается). Не счесть! Только в чемпионате шестьсот с лишним…
- Уже 1007 официальных!
- В самом деле? Неплохо! Я даже этого не знал…
- Как вам еще футбол еще не надоел?
- (Смеется.) Дело не в том – надоел или не надоел. Главное – верить в то, что ты делаешь, в цели, которые перед собой ставишь.
- Самое трудное сейчас для вас – сохранить мотивацию?
- Да. Физически, я думаю, за последние года не изменился. Трудность в том, чтобы настраиваться, причем на все матчи: и на главные, и на те, что называют, проходными.
- Существуют приемы, чтобы настраиваться должным образом?
- Я вратарь – на мне большая ответственность, поэтому, когда чувствую, что недостаточно собран, начинаю напоминать себе, что всего одна ошибка может стать решающей. И это меня немедленно заводит.
- Франческо Тотти, Хавьер Дзанетти, Паоло Мальдини оставались верны одному клубу. Не менять клуб – это залог долгой карьеры?
- По-моему, как раз иначе. Психологически гораздо труднее всю карьеру провести в одном клубе. Все приедается – одни и те же люди, одни и те же места. Легче, если меняешь команду каждые два или три года.
- Так почему бы вам не сменить клуб?
- Потому что у меня определенные ценности в жизни. И одна из них – это чувство принадлежности, благодарности к родному клубу, к команде, персоналу и болельщикам, которые всегда меня поддерживают.
- Значит, это не просто слова – верность клубу?
- Верность клубу - понятие относительное. Потому что, если бы «Юве» прозябал где-нибудь внизу таблицы, не думаю, что смог бы в команде играть двадцать лет.
- В недавних матчах вы совершили явные ошибки, в частности, против сборной Испании (1-1, 6 октября, отборочный ЧМ-2018). Сразу все вспомнили, сколько вам лет. Это вас не раздражает?
- Я делаю всего одну-две серьезные ошибки за сезон, не больше. Это все знают, и как только совершаю одну, начинается обсуждение, каждый высказывает свое мнение. Конечно, сегодня меня легче критиковать – ведь уже тридцать восемь лет. Как только ошибусь, начинают говорить, что старею. Но я допускал такие же ошибки и в тридцать лет, и двадцать пять, нет вратарей, которые бы не ошибались. Но я очень самокритичен. Если в один прекрасный день пойму, что ошибаюсь из-за того, что недостаточно ловок, что сказывается возраст, что я уже плохо читаю игру – да я первый скажу себе: уходи!
- А после того матча вы выдали классную игру в гостях против «Лиона» (1-0 в Лиге чемпионов, 18 октября). Это ответ критикам?
- Критика меня мотивирует, это точно. И закончу я карьеру только тогда, когда сам это для себя решу.
- Вы уже думаете об этом - о конце карьеры?
- Знаете, двадцать три года играть, двадцать четыре или двадцать пять лет – разницы большой нет. Но если сыграю на своем шестом чемпионате мира – буду действительно счастлив. Это моя последняя цель. А после чемпионата мира играть еще один или два года – это уже будет не так интересно.
- То есть, решили закончить сразу после чемпионата мира в России ...
- Скорее всего, так.
- Даже если будете в такой прекрасной форме, как сейчас?
- Тем более решу закончить.
- В Бари перед товарищеским матчем против Франции (1 сентября, 1-3), некоторые болельщики свистели во время исполнения Марсельезы, и вы сразу среагировали. Почему?
- Потому что освистывать чей-либо гимн, это все равно что оскорблять чьего-либо отца или мать. Много чего за этим гимном стоит: смерти, войны, справедливые и не справедливые, самопожертвования… Поэтому освистывать гимн – это самое последнее дело…
- Вы всегда поете гимн Италии с таким воодушевлением...
- Когда я был молод, отношение к гимну было немножко другим. Это нормально, люди взрослеют и начинают иначе воспринимать некоторые вещи. Сегодня для меня национальный гимн значит гораздо больше. Я потерял прадеда в первую мировую, и во мне очень остро это чувство родины.
- Знаменитый футболист в обществе играет какую-то особую социальную роль?
- Естественно, ты ведь – известный человек. Но, думаю, не стоит преувеличивать роль футболистов в общественной жизни. Когда я слышу: «Вы, футболисты, служите примерами в воспитании детей» - я с этим не согласен. Своих детей я воспитываю сам, не Игуаин, Балотелли, Доннарума или Дель Пьеро. Поведение игрока может стать поводом для разговора, но не отправной точкой в воспитании».
- Не думаете, что мы слишком строги к молодым футболистам?
- Нет. Я думаю, они дети своего времени. Как и мы двадцать пять лет назад были дети другой эпохи. Двадцать пять лет назад, когда я пришел в «Парму», великий клуб, с великими игроками, гораздо старше меня, было немного страшно, испытывал даже какое-то благоговение перед ними. Сегодня молодые уже на второй день ведут себя с нами, как будто мы старые приятели.
- Как вы это объясните?
- Сегодня мы живем в ином информационном поле. Через интернет, телевидение, социальные сети – футболисты, как и прочие знаменитости, входят в каждый дом, становятся всеобщим достоянием. Они уже не посторонние, а немножко «свои». Поэтому и такая фамильярность. Но если честно, мне это все не нравится.
- Почему?
- Потому что все этапы знакомства, сближения с другим человеком предельно сокращены. Раньше тебе нужно было полтора месяца, чтобы стать членом команды, познакомиться со всеми. Сейчас через неделю парнишка уже подходит и запросто шутит со мной.
- То есть отношение не слишком уважительное?
- Нет, я думаю, уважение то есть. Я не говорю, что нынешняя молодежь хуже или лучше, чем были мы, но они довольно быстро принимают этот современный тип отношений. Если же не понимают, что должны тебя уважать, так же как и ты их – приходится ставить на место.
- Вы чувствуете себя ветераном в команде? Мода, музыкальные вкусы - все меняется так быстро…
- Но я очень легко адаптируюсь. Человек я общительный. И знаю, чтобы быть в своей тарелке с молодежной среде, нужна определенная гибкость. Не эти же двадцать пять молодых ребят должны подстраиваться под сорокалетнего!
- У вас никогда не возникало желания приструнить молодого в раздевалке?
- Никогда! В «Ювентусе» быстро ставят молодых в определенные рамки, чтобы они прогрессировали. Да потом здесь вполне воспитанные ребята.
- Молодежь нынче совсем другая? Чувствуете разницу между собой и ими?
- У них гораздо больше запросов чем когда-то у нас. Жизнь гораздо быстрее. Не знают даже удовольствия от достижения цели. Потому что цели то совсем другие: быть известным, иметь три тысячи новых друга в сети, идти по улице, чтобы какая-нибудь баба воскликнула: «Эй, да я тебя видела по телеку!» Для меня все это было таким второстепенным!
- Тем не менее у вас есть аккаунт в Твиттере…
- Да, у есть аккаунт, его ведет один человек, я только говорю время от времени, что туда написать. Но это меня не очень интересует. Знаю, в современной жизни без этого не обойтись, и вот приходится. Но что-то из личной жизни, самое сокровенное, семейные фото – я никогда там не выложу!
- Как вы стали вратарем?
- Сначала играл в поле и довольно прилично. Был в сборной района, потом региона - в Тоскана. Но однажды, отец сказал: «Постой один сезон в воротах. Не понравится, ничего страшного – вернешься в поле». Мне было двенадцать. Стоять в рамке было для меня что-то непонятное – как приоткрытый шкаф в темном углу. Но я знал, рано или поздно надо будет его открыть и посмотреть, что же там внутри.
Вот открыл и до сих пор не закрываю.
- Быть вратарем не такое приятное занятие, как играть в поле?
- Если честно, никому не посоветую эту работу. Действительно, удовольствия получаешь меньше – это касается не только тренировок, но и матчей. Нельзя себе позволить ни малейшей ошибки, потому что любая может обернуться голом. Ты лишен радости от дриблинга, какого-то приема, забитого гола. Это особое психологическое состояние – быть постоянно в защите. Под грузом ответственности.
- И никаких положительных эмоций во время матча?
- Когда раздается финальный свисток и матч удался – я самый счастливый человек на свете. Только в этот момент.
- Но если вы спасаете ворота, разве не охватывает счастье?
- Нет, потому что часто после этого сразу подают угловой! И потом у меня свой способ оставаться собранным – это никогда не быть довольным, не радоваться. Только после матча. Если я даже сотворил что-то феноменальное, но до конца еще полчаса, говорю себе: ничего еще не решено, можно в любой момент пропустить.
