В преддверии саммита G20 в Лондоне и визита в Москву во главе специальной миссии итальянских предпринимателей председатель Совета министров Италии Сильвио Берлускони рассказал корреспонденту РИА Новости Сергею Старцеву о перспективах разрешения глобального кризиса, развитии связей между Западом и Россией, а также о своем отношении к России и ее лидерам.
- Господин Председатель, глобальный финансово-экономический кризис является главным вызовом современности. Вместе с другими мировыми лидерами Вы были на совещании G20 в Вашингтоне, а совсем скоро станете одним из участников саммита «двадцатки» в Лондоне. Что Вы можете сказать относительно стратегии, выработанной в Вашингтоне, и как оцениваете перспективы выхода из этого острого кризиса?
- Еще до встречи в Вашингтоне европейские лидеры собрались и высказались в Париже. Помню, 10 октября я был первым, кто заявил: мы не позволим, чтобы лопнул хотя бы один итальянский банк или чтобы хотя бы один вкладчик потерял свои сбережения. Затем эта позиция была поддержана в Вашингтоне и на последующих международных саммитах. Первым пунктом стратегии, разработанной совместно с нашими партнерами, стало признание того, что на глобальный кризис должен быть дан глобальный и скоординированный ответ. Как Вы сказали, кризис этот острый. Но правительства продемонстрировали хорошую реакцию, как через согласованные совместные подходы, начиная с Европы, так и через принятие стимулирующих пакетных решений отдельными странами.
Италия, председательствующая в G8, играет свою роль в определении правил более прозрачного и эффективного глобального управления экономикой. Кризис возник не в связи с государственными, а в связи с частными долгами. Это финансовый кризис. И именно в финансовых правилах нужно найти противоядие, чтобы предотвратить повторение подобных кризисов в будущем.
Вследствие надежности своей банковской системы и склонности итальянцев к сбережению, Италия находится в менее тяжелых условиях, нежели другие страны, и перспективы ее выхода из кризиса лучше. Мы стремились придать нашим мерам характер, связанный с поддержкой не только банков, но и реальной экономики. Наше правительство сконцентрировалось на том, чтобы стимулировать экономику и содействовать ее подъему, и на целой серии мер, нацеленных на помощь нашим наиболее слабым согражданам. В целом мы разблокировали фонды почти на 56 миллиардов евро, что составляет 3,75% ВВП. Они предназначены для того, чтобы привести в движение экономику через запуск крупных проектов, поддержку теряющих работу трудящихся при помощи социальных амортизаторов, помощь наиболее бедным семьям, поддержку потребления.
- В своем послании Бараку Обаме по случаю инаугурации Вы подтвердили «необходимость сохранения постоянного диалога с Российской Федерацией и содействия ее полному участию в мировой системе безопасности и управления». Несколько месяцев назад Вы выразили озабоченность в связи с эскалацией противостояния между США и Россией. Кроме того, Вы заявили, что Москва воспринимает проект американского противоракетного щита как угрозу и провокацию. Как Вы оценивает возможность решения этой проблемы с приходом в Белый дом Барака Обамы?
- Сигналы, поступающие из Вашингтона, являются абсолютно позитивными. Те подходы, которые президент Обама определил в отношении внешней политики Соединенных Штатов, дают основание считать, что есть готовность к диалогу, к дискуссии, к установлению новых отношений. Это начинание должно быть воспринято.
Это правда, я много раз выражал убежденность в том, что Россия как для Европы, так и для Италии является стратегическим партнером. Я уже в третий раз председательствую в G8, полагаю, что имею определенный опыт в отношениях с мировыми лидерами. Я знаю, как в Москве - причем не только на уровне правительства, но и парламента, и народа - воспринимают западные инициативы в области обороны. Для того, чтобы защититься от терроризма и преодолеть экономический кризис, мир нуждается в единстве. Никто не заинтересован в том, чтобы возвратиться к противостоянию, которое на протяжении десятилетий вызывало тревогу у моего поколения, жившего под угрозой ядерной войны.
- Хорошо известна Ваша дружба с российским премьер-министром Владимиром Путиным. В ноябре прошлого года вы побывали в Москве и имели возможность углубить отношения с президентом Дмитрием Медведевым. Какое впечатление у Вас сложилось о главе российского государства? Каковы Ваши прогнозы относительно будущих отношений между российским руководством и новой американской администрацией? Как Вы могли бы осуществить посредничество между Москвой и Вашингтоном, о котором Вы недавно упоминали?
- Отношения с Россией являются превосходными, что демонстрирует и моя личная дружба с Владимиром Путиным. Они еще более укрепились благодаря сотрудничеству с президентом Медведевым - молодым и энергичным лидером, человеком дела. В преддверии G20 Медведев захотел проконсультироваться со мной. Мы наше сотрудничество началось отлично, и мы будем и далее идти по этому пути.
Что касается Америки и Обамы, я сказал: согласие и дружба между Соединенными Штатами и Россией являются необходимыми условиями для глобальной стабильности. Я не устану повторять, что мир нуждается в возвращении к духу Пратика-ди-Маре, к тому, что позволило связать Россию с НАТО в мае 2002 года.
В недавнем грузинском кризисе и газовой истории Италия вела себя взвешенно и мудро. Мы гордимся отношениями дружбы с Россией и Соединенными Штатами. Я убежден, что здесь существуют сильные общие интересы - стабильность на континенте, борьба с терроризмом, стабилизация на Ближнем Востоке и в Афганистане… Я стараюсь сделать так, чтобы эти сильные общие интересы трансформировались в стабильную и крепкую дружбу и сотрудничество. Речь не идет о посредничестве, а просто о том, чтобы предоставить в распоряжение собственный опыт.
- Вы были единственным европейским лидером, который в прошлом говорил о вступлении России в Европейский Союз. Не так давно Вы заметили, что при решении газового кризиса между Россией и Украиной (который имел последствия для отношений между этими странами и ЕС) правительство Италии сыграло особую роль. Как Вы оцениваете нынешнее состояние отношений между ЕС и Россией, а также перспективы заключения нового Соглашения между ними? И какую роль в этом процессе может сыграть Италия, которая уже давно стала одним из приоритетных партнеров России в Европе?
- Я давно являюсь поборником европейского воссоединения. Независимо от перспектив политической интеграции, связанных с длительным или очень длительным периодом времени, Россия, прежде всего, является великой европейской страной. Мы принадлежим к одной и той же цивилизации, мы разделяем одни и те же ценности. С Италией у России существует стратегическое партнерство. Значит, необходимо, чтобы как можно быстрее были возобновлены и ускорены переговоры по новому Соглашению о стратегическом партнерстве между Российской Федерацией и Европейским Союзом. Я буду продолжать бороться за этот результат.
- Российское руководство положительно оценило позицию Рима после августовского конфликта 2008 года в Южной Осетии. Вы были единственным лидером, который поставил вопрос об обоснованности обвинений России в непропорциональном применении силы. Совсем недавно в ходе итало-французского саммита в Риме президент Николя Саркози заявил, что «Италия и Франция выступают за новую стратегию НАТО» и «создание общего пространства с Россией», которые гарантировали бы «безопасность нашего континента». Что Вы думаете о нынешних отношениях между НАТО и Россией? И что понимаете под восстановлением «духа Пратика-ди-Маре»?
- Возвратиться к «духу Пратика-ди-Маре» означает вернуться к той атмосфере открытости, диалога и сотрудничества, которые позволили заключить исторический союз России и НАТО в мае 2002 года в Пратика-ди-Маре под Римом. Тот саммит ознаменовал конец холодной войны и начало новой эры и нового порядка глобальной безопасности. Это был лучший ответ, который мы могли дать на международный терроризм, за несколько месяцев до этого нанесший удар по Башням-Близнецам. Я горжусь тем, что Италия была хозяйкой той встречи. Россия и НАТО могут и должны сотрудничать в борьбе против распространения ядерного оружия, против терроризма и за разрешение международных кризисов.
Именно обращаясь к этому духу, вместе с председательствовавшим тогда в Европейском Союзе Николя Саркози я предпринял ряд шагов с российским руководством, чтобы предотвратить разрастание грузинского кризиса, то есть тысячи и тысячи жертв и возвращение к атмосфере холодной войны.
- В январе этого года Италия приняла на себя председательствование в «Группе восьми». Не могли бы Вы рассказать о приоритетах G8 под итальянским председательством. Являются ли, на Ваш взгляд, совместимыми два международных формата - G8 и G20? И в каком формате пройдет июльский саммит «восьмерки» на острове Маддалена?
- И я как председатель G8, и британский премьер-министр Гордон Браун как председатель G20, единодушно разъясняли в различных обстоятельствах, что между Римом и Лондоном существует полное согласие. Мы установили ясное разграничение тем, которые будут обсуждены в апреле в Лондоне и в июле на Маддалене, при полном понимании относительно того, какие ответы G20 и G8 должны дать на международный финансовый и экономический кризис. В Лондоне мы сконцентрируемся на принципах финансовой регламентации и контроля, тогда как на Маддалене мы пойдем дальше, одобрив согласованную систему общих принципов и правил, связанных с корректностью, целостностью и прозрачностью международной экономической и финансовой деятельности.
Мы как G8 постараемся вовлечь в это все больше новых субъектов. Во второй день саммита это будут страны G5 (Бразилия, Индия, Китай, ЮАР и Мексика) плюс Египет, роль которого велика, поскольку это арабская, мусульманская и африканская страна. А затем придет черед и других стран с быстро развивающейся экономикой - таких, как Индонезия, Австралия, Южная Корея и африканские страны.
Мы вовсе не собираемся распускать G8. Мы хотим открыть ее для сопоставления мнений, которое необходимо и отвечает всеобщим интересам. Мы будем заниматься борьбой с терроризмом и региональными конфликтами, продовольственным кризисом, энергией и климатическими изменениями, борьбой с бедностью и новой концепцией развития, которая теперь будет основана не на обильном финансировании, а на целевых вложениях. И мы хотим вовлечь в эту дискуссию все больше сторон и структур, в том числе частных.
- Господин Председатель, через несколько дней Вы во главе миссии итальянских предпринимателей отправитесь в Москву. Обычно состояние торгово-экономических отношений между нашими странами называют превосходным. Тогда почему Вы лично считаете необходимым возглавить эту миссию в Россию? Может быть, есть проблемы, которые надо решить? И видите ли Вы перспективы для дальнейшего развития двустороннего сотрудничества?
- На деле это будет «самая крупная системная миссия», когда-либо организованная Италией, которая, однако, вписывается в длительную традицию миссий итальянских предпринимателей в России. Значимость нынешней инициативы, в которой примут участие 800 экономических операторов, включая предприятия, отраслевые ассоциации, итальянские консорциумы и организации, демонстрирует не то, что существуют какие-то особые проблемы, которые надо решить, а то, что экономическое сотрудничество между Италией и Россией, достигшее исторического максимума, можно улучшать и дальше.
Таким образом, это абсолютно позитивный сигнал. Достаточно сказать, что за 2008 год товарооборот увеличился с 23,9 до 26,5 млрд евро, то есть на 11% по сравнению с 2007 годом. Естественно, темпы роста во второй половине года ощутили на себе последствия общего финансового кризиса. Но показательно, что объем нашего экспорта - 10,5 млрд евро - вырос по сравнению с 9,3 млрд в предыдущем году, тогда как другие европейские рынки зафиксировали негативные показатели. Ведущими отраслями для нас являются производство машин и механического оборудования, одежды, изделий из кожи, мебели, тогда как 70% нашего импорта составляют газ и нефть. Интересным аспектом миссии станет то, что она будет распространена на далекие от Москвы экономические реальности и на другие регионы, в числе которых Санкт-Петербург, Екатеринбург, Краснодар и Новосибирск.
И в заключение: Россия для Италии является неотъемлемым стратегическим партнером в политическом и экономическом плане. Наша дружба всеобъемлюща.
РИА "Новости"
