Они и мы - такие разные. Это понятно, даже если ты приехал в Германию ненадолго. А если пожить здесь не один год, как это случилось с обозревателем "Недели", - тем паче. И все-таки есть у нас общее, засевшее в подкорке, - "Лишь бы не было войны!"
Немецкое поколение пепси
Он стоял на сторожевой вышке и кричал. В первые минуты я даже не поняла, что именно. Вены на горле напряжены, кадык ходит ходуном, голос форсирован. Камера отъезжает и берет фигуру издалека - вышка кажется высокой: группа подростков и взрослые растерянно смотрят на орущего. Тут же спасатели в форме и психолог с рупором. Что говорят - не слышно. Что хочет парень - не понятно. Неожиданно проклюнулся телекомментатор. Что-то про эмоциональный срыв. Похоже, и для него происходящее - полная неожиданность. Мы стали понимать, что происходит, и мурашки предательски покрыли тело.
Учеников реальшуле, что-то типа нашего ПТУ, привезли из Нюрнберга в бывший концлагерь Треблинка. 20-летний Мартин был настолько потрясен увиденным, что взобрался на вышку и непременно хотел сигануть вниз. Пятиметровая вышка, конечно, не небоскреб, разбиться насмерть сложно, и тем не менее...
Лицо перекошено - парень орет и рыдает. Так как мы, телезрители, его не слышали, то слова Мартина повторял комментатор. Хорошо поставленным, размеренным голосом: "Ему стыдно быть немцем... Ему стыдно говорить на немецком языке... Он проклинает... С этого дня отказывается говорить по-немецки... О Боже, он рвет свой паспорт..."
Немцы болезненно относятся к своему нацистскому прошлому, поэтому делают все возможное, чтобы неонацизм не прошел. Прежде всего среди молодежи: нельзя же дважды наступать на одни и те же грабли. Поэтому - такие вот поездки, которые одни называют культивацией чувства вины, другие - необходимым гуманистическим просвещением.
Дочь моего соседа Анхен, тоже была в польской Треблинке. Сказала, что больше всего ее потрясли тысячи пар обуви, выставленные на полках. Ходишь меж ними и представляешь, кем была жертва. Маленькие красные туфельки со слегка оббитыми носами, практически новые. Стоптанные спортивные тапочки подростка, шикарные кожаные туфли состоятельного господина, замысловатые женские сапожки - настоящее произведение искусства. В них из машины - и на ковровую дорожку, а потом по мраморным лестницам в оперу... А их всех - в газовые камеры. И это сделали немцы?! Анхен этого так же не могла понять, как и Мартин, парень с вышки.
Такая вот информация о поколении пепси. Думаю, в Германии оно несколько иное, чем в других странах. Из-за "культивации чувства вины", из-за лютеранской доктрины, не отпускающей грехи. Хотя лютеран не так уж и много, все больше - католики...
Юстас - Алексу: информация к размышлению
Ой ли, скажет кто-нибудь из наших, проживающих там у них. Не такие уж они поголовно гуманисты. А теракт, который готовили неонацисты в Мюнхене в сентябре 2003-го? Они планировали осуществить его во время церемонии закладки камня Еврейского культурного центра. Я помню начало процесса над членами правоэкстремистской организации "Товарищество Юг". На скамье подсудимых - три женщины от 18 до 22 и двое мужчин - 18 и 37 лет.
Слушание дела проходило в Баварском верховном земельном суде. "Объединенные в организацию "Товарищество Юг" неонацисты поставили перед собой цель устранить в Германии демократический правопорядок и заменить его властью, организованной по нацистскому образцу", - заявил тогда в суде федеральный прокурор Бернд Штойдль.
А мюнхенская "Зюддойче цайтунг" сообщила как информацию к размышлению, что в настоящее время под "коричневыми знаменами" - более 5 тысяч граждан Германии, это при населении 82 млн. Отец Анхен качал головой, а я не стала делиться с ним своей информацией к размышлению: в теленовостях услышала, что в России на сегодня насчитывается 70 тысяч скинхедов. Парадоксально, что они почитают Гитлера, говорившего всегда определенно: "Славяне - неполноценная нация". Того, кто считал всех нас, не только коммунистов, но и отцов и дедов этих 70 тысяч, "нацией рабов"...
"Помните, какое сегодня число? Во-о-т..."
Возле уютной булочной на Бергштрассе, центральной улице Эрлангена, - газетная витрина под стеклом. Карта любопытная. Листовки пожелтевшие. Ксерокопии каких-то документов. О, да это "уголок неонациста"! Неудивительно, что немцы обходят пятачок стороной. Но ведь кто-то приколол свежие маргаритки к истлевшим прокламациям?
На следующий день, 9 мая, стало все ясно насчет маргариток. Оказалось, здесь сегодня пройдет митинг наци. Они, конечно, хотели бы в Мюнхене или Нюрнберге, но кто же им там разрешит - слишком уж символичные места. Но и Эрланген, всего в десяти минутах езды от Нюрнберга, - тоже неплохое место. В отличие от Нюрнберга он не был разбомблен, так что сохранилась соответствующая архитектура - все эти гранитные колонны, мощные орлы, зоркий глаз может разглядеть и другую символику Третьего рейха.
Часы на городской ратуше пробили 9 утра. Солнце блуждает в цветущих каштанах, их соцветия падают на брусчатку, на слепящие белизной скатерти сервированных столов. Играет живая музыка. "Прощание славянки" сменяет "Смуглянка-молдаванка", потом "Синий платочек", "Темная ночь"... Медь горит в столовых приборах, преломляется в толстом стекле пивных кружек. Оркестранты сидят на улице, перед входом и как бы говорят: помните, какое сегодня число? Во-о-т... А мы тут у вас сидим, и в день, когда Европа празднует годовщину победы над фашизмом, играем вам НАШУ музыку.
Все они когда-то играли в симфоническом оркестре Ленинградской филармонии. В принципе немцы - а владелец ресторана немец - могли бы сказать: "Ну-ка, ребятки, давайте-ка более привычные слуху ритмы. У нас тоже неплохие военные марши". Но - нет, они просто молчат о том, что всем ясно и так: сегодня эта музыка уместна, и поэтому она будет звучать здесь до самого немецкого "упора" - до 23.00.
А недалеко от ресторанчика (десять минут на велосипеде по Фридрихштрассе) стоят живым кордоном пикетчики - антинаци. Это внушает. И даже их несерьезные вроде бы свистульки. Каждый прохожий может вместе с ними побороться с неофашизмом: помахать готовым плакатиком или просто выкрикнуть свое "фе" в атмосферу. А еще лучше - высвистнуть его, для чего ему выдадут специальный запакованный в целлофан одноразовый свисток.
Повесишь этот инструмент на шею, как плеер, и - свисти не хочу. Вполне демократично и даже приятно, потому что в меру заводит, но не ожесточает. И лица сохраняет светлыми, одухотворенными, никаких тебе ужасных гримас. Нет, все-таки свисток - это очень перспективно.
А совсем рядом со свистунами, в парке возле городской ратуши, сидят в колясках две подружки - 90-летняя фрау Зиг и 86-летняя фрау Шульц. Их вывезли погулять сиделки. У фрау Зиг американцы разбомбили дом в Нюрнберге, погибли все, кроме нее самой и ее маленького сына. Она как раз купала его в ванной, а из всего здания уцелела только их маленькая площадка на верхнем третьем этаже с чугунной этой ванной и газовой колонкой.
У Шульц в лагере погиб отец. Он не был ни евреем, ни коммунистом, работал у Круппа инженером и просто не симпатизировал режиму... Но в последние годы они уже мало говорят меж собой, так как Зиг плохо слышит. Свистки до нее, однако, доходят.
- Это против чего? - интересуется она. - Против Гитлера?!
Ее водянистые глаза округляются:
- Но он же умер! Я это точно знаю.
- Ну ведь новый Гитлер может появиться! - растолковывает Шульц.
- Неужели? - изумляется Зиг, и в ее голосе слышится интонация травести.
Еще совсем недавно я смотрела на этот странный паноптикум, и мне казалось, что вот оно, равновесие сил в природе, и так будет всегда. Но прошел всего год, и 8 мая, накануне дня рождения фрау Шульц, я ей позвонила. Она сказала, что не ездила сегодня в парк, так как фрау Зиг умерла. А предаваться воспоминаниям в одиночестве ей непривычно.
- Она всегда уверяла, что Гитлер умер, хотя с ней никто и не спорил, - вздохнула Шульц. И добавила: - Памяти становится все меньше.
- Нам бы ваши свистелки, - сказала я.
Но фрау Шульц не ответила. Может, она по обыкновению кивнула головой, как делает всегда, когда не считает нужным возражать.
Сколько у нас осталось безымянных могил
* На территории 24 европейских государств погребено более 2,5 млн советских воинов, погибших в годы Второй мировой. Около 80% этих захоронений по сей день остаются безымянными. Сотни кладбищ за рубежом не паспортизированы и не учтены.
* С осени прошлого года согласно указу, подписанному президентом Путиным, в зарубежных странах стали открываться военные представительства, цель которых - работа "по увековечению памяти погибших на территории другой страны советских воинов".
* Всего к началу 2008 года, по сведениям Военно-мемориального центра Вооруженных сил Российской Федерации, в России и за рубежом поставлены на учет 30 948 воинских захоронений, в которых покоятся 7 535 975 советских солдат.
Гузель Агишева Известия.Ру
